Динка Динка
Невидимка
Зеленый базар. Лето. Жара. День давно перевалил за полдень, а я так и не смогла продать мухобойки. Две. Обычные, пластмассовые, оранжевого цвета, за сто пятьдесят тенге. Неужели дорого? Может, нужно цену спустить, за пятьдесят? Хотя, я обязательно бы спустила, если кто попросил…
А ведь так все хорошо начиналось. Проснулась, как обычно, в четыре утра. Когда-то мама говорила, что в старости сна ни в одном глазу. Выходит правда. Да и не спится все-таки на пустой желудок. По привычке растерла, размяла руки, чтоб кровь прогнать по застывшим венам, лежа прошлась по лицу рукой и потихоньку осторожно встала. Ноги ни к черту не держат. Седьмой десяток уж скоро, эх, я б еще поработала, мозги соображают, да тело вот подводит. Заправила постель, умылась. Поставила чайник на газ. На столе одинокая чаша с горсткой сухарей. Достав остатки вишневого варенья из холодильника, заварила черный чай, ну как черный, чуток цвета кипятку добавила. Но чай, все же хорош, почти кипяток, люблю сильно горячий. Чай, вприкуску с вареньем и сухарями сделал свое дело. Все тело оживает и уже не кажется таким неповоротливым. Надежда вновь затеплилась душе. Я сегодня обязательно заработаю. Я продам. Но сначала, загляну на Пастера. Наверняка уже подъезжают сельчане с местными овощами, чтобы продать урожай в городе. Это потом, эти же овощи и фрукты перепродают спекулянты втридорога на Зеленом. Пойду куплю овощей.
Оделась основательно. Теплые колготы, поверх которых обязательно носки. «Старость не в радость», не зря говорят. И действительно, жар костей не ломит. Хлопчатобумажное платье, спереди штопанное перекрыла фартуком в тон платья. Тоненькая, выцветшая шерстяная кофточка еще с советских времен. Вот что значит качество. Расчесала седые волосы, давно не знавшие покраски, спрятав под косынку, чтобы солнце не напекло голову. Пару пакетов в руки. Готова. С богом.
Закрыв дверь, стала осторожно спускаться по лестнице. Обшарпанные перила знакомо холодили руку. Свежий утренний воздух бодрил по-особенному. Еще сырой, и не прогретый солнышком, проникал сквозь одежду, покрывая кожу мурашками. Но птичий гомон раннего утра громко предвещал, что все будет хорошо и день сегодня особенный.
Стихийный рынок, состоящий сплошь из больших и малых грузовых машин жил своей жизнью. Сельчане бойко расхваливали свой товар, выставляя самое лучшее на обозрение покупателя. Кто в мешках, кто в коробках и ящиках, кто и вовсе красиво разложил овощи на столе. Товар действительно был отборный: лук, картошка, капуста, морковь, огурцы, помидоры, свёкла, редис, редька, яблоки разных сортов, малина, клубника, груши, всевозможная зелень. Глаза разбегаются от такой красоты, а ароматы кружат голову. Покупатели бурно торгуются с продавцами. Руки быстро перебирают нужный товар, где-то слышен смех, а рядом идет активная торговля. Молодой мужчина выбирал яблоки, пробовал, предлагал жене и параллельно интересовался ценами.
— Почем вот эти красные?
— Триста.
— Почем? — возмутился мужчина. — Я вот эти, видел по двести, там, в начале ряда.
— Ну и иди туда, раз видел — продавец недовольно насупился.
— А эти почем, мелкие, зеленые?
— Двести пятьдесят.
— Беру по десять кило красных и зеленых, по сто пятьдесят.
— Нет.
— Почему? Я беру у тебя двадцать килограмм. Как тебя зовут?
— Марат. Красные по двести пятьдесят, зеленые, ладно, по сто восемьдесят. Больше не могу.
— Так, это сколько выходит? — мужчина быстро считает в уме. Брови сошлись на переносице, упрямо поджаты губы, цепкий взгляд устремлен далеко. — Три пятьсот, и я забираю. Давай, у меня рука легкая, все продашь. Вот видишь, как я к тебе подошел, сколько у тебя покупателей появилось. Женщина, берите, у Маке вкусные яблоки, всегда у него берем. Смотри, Маке, сейчас купят, — оглянулся назад, так как вокруг образовалась толпа. — Смотрите, хорошие яблоки.
— Э нет, — сказал Маке. — Так не пойдет, что тогда мне останется?
— Давай, Маке, за три пятьсот, как многодетному. Төрт балам бар, сенесин бе? Алла разы болсын.
— Төрт мын тенге. Болды. Әрі бералмаймын.
— Хорошо — мужчина стал доставать деньги с кармана джинсовки. Тысяча, две тысячи, двести, сто, две по пятьдесят, десять, десять, двадцать…мужчина пересчитывал, параллельно быстро проверяя свободной рукой карманы джинс, на наличие недостающей суммы.
— Маке, вот все что осталось — протянул руку с деньгами.
Продавец, давно увлекшийся другими покупателями, посмотрел на мужчину серьезным взглядом, и сказал: — Бери, — протянув руку, взял деньги, передал пакеты с яблоками настойчивому покупателю.
— Алла разы болсын. Рахмет — сказал мужчина и пошел дальше.
Я стояла и смотрела со стороны на эту картину и не могла оторваться. Столько живого было в ней. Столько силы, желания, энергии, власти, любви и заботы почувствовала я. Посмотрела на свои прозрачные пакеты-маечки. Три картошки один большой лук, два помидора, огурец и одно большое яблоко. Этим яблоком меня угостил Маке. Мне очень стыдно было брать, но желание ощутить вкус свежего, сочного, хрустящего яблока, пусть и натертого в последующем на терке, с таким знакомым вкусом, наполнило рот слюной, и я не смогла отказаться от подарка. Спасибо только и произнесла.
Закончив с покупками и перейдя дорогу, медленно пошла на Зеленый базар. Солнце приятно согревало спину. Когда-то, я могла себе позволить купить тут многое. Вернее, зарплата позволяла. Сейчас же, пенсии едва хватает, чтоб протянуть до следующей. Но привычка, выработанная годами, покупать продукты на зеленом, так и осталась. Такое это удовольствие, покупать продукты на Зеленом. Все самое лучшее, отборное, все есть в одном месте на базаре, вежливые продавцы. И, как всегда, очень много покупателей. Одни торопятся и бегут со списком в руках. Другие не спеша, останавливаются возле каждого прилавка, сравнивают цены, пробуют, щупают, принюхиваются. Одним словом выбирают.
Я полдня хожу между людей с мухобойками в руке. Никто не спрашивает и никому они не нужны. Подхожу и предлагаю сама. Кто-то мимо проходит, не расслышав мои слова, кто-то вскользь глянет невидящим взглядом и так же уходит не купив. Нет. Никому не нужны сегодня мои мухобойки. Отчаяние, горячей волной поднимается внутри и душит в прямом смысле слова, не дает эмоциям выхода наружу. Нет сил. Прислонилась к стене и просто стою. Я не могу уйти домой сейчас, мне нужно купить буханку хлеба, а лучше две. Я насушила бы сухарей на подоконнике и размягчала бы их, окуная в чай или в бульон. Хотя, в бульон конечно реже… Сухари не портятся и их надолго хватает. Но денег нет, последние потратила на овощи, в надежде продать мухобойки. А до пенсии еще
