Alikis Kuznetsova
Железная пасть
Черные дыры в разрушенных домах смотрели в пропасть, которая медленно поглощала город. Некоторые многоэтажки уже снесли, что только асфальт и фундаменты неспешно сползали по склону к ревущим карьерным машинам. Слышались взрывы как внутри карьера, так и в том, что некогда было молодым и перспективным городом – сносились оставшиеся дома, пока они не провалились под землю от собственного веса. Улицы обильно вспаханы разломами в земле, повсюду обломки панелей, кладки, асфальта, дерева, стекла – да что только не перемешано в этой цветной массе, щедро усыпанной пылью. О каких людях может идти речь, кроме, само собой, рабочих, даже живность покинула эти места.
Как же так получилось, что город Железногорск Курской области, развивающийся быстрыми темпами, так быстро прекратил своё существование? Как же так получилось, что рождённый за счёт железорудного карьера город был убит этим же карьером? И второй по величине город в области стал чёрным пятном на картах? Эта история длинная в рамках жизни человека, но весьма короткая в рамках жизни городов.
Начнём же, как полагается, издалека. Ещё в садиках рассказывали историю о пастухе, который заснул под деревом, а свой посох положил на камень – проснувшись, он с трудом смог поднять трость, имеющую металлический наконечник. В те времена люди слабо были знакомы с явлением магнетизма, а Курский край имел не самую приятную славу: сюда ссылались разбойники, представительницы самой древней профессии, ведьмы и колдуны. Прошли годы и однажды учёные заметили, что стрелка компаса возле Курска подозрительно отклоняется. Начались исследования, которые привели к тому, что в этих местах огромные запасы железных руд, вызывающие эту аномалию – Курскую Магнитную Аномалию (КМА). Путь этот был тернист, многие учёные были твёрдо уверены, что руды в этих краях, а уж в таком количестве быть не может, а значит аномалию вызывает нечто другое, вместе с тем начинается «железорудная лихорадка» – кто-то земли продаёт подороже, а кто-то активно скупает. Эрнест Егорович Лейст – русский учёный геофизик – взялся за изучение этой аномалии, даже заручился поддержкой, утверждая, что руда может быть обнаружена не глубже двухсот метров – именно эта самоуверенность и сыграла злую шутку. Руду не обнаружили. Оборудование забрали, финансирование прекратили. Возможно, если бы сказал, что руда располагается на глубине двести-триста метров, открытие случилось бы – скважине не хватило каких-то жалких двадцати метров. Но Эрнест Егорович продолжил исследования за свой счёт, посвящая этому отпуска, что сильно подкосило его здоровье. Учёный скончался в Германии, куда отправился на лечение, а заодно прихватил с собой труды с почти составленной магнитной картой. Немцы предложили советскому правительству выкупить документы за кругленькую сумму, которой у молодого государства тогда не было. По обращении Владимира Ленина, который внимательно наблюдал за ходом работ, в короткие сроки были проведены новые магнитные съёмки и в 1923 получены первые образцы богатой руды. В стране всенародное ликование, Владимир Маяковский посвятил две поэмы этому событию.
Что же такое КМА? Это самый мощный железорудный бассейн в мире, так ещё и крупнейший бассейн с богатой железной рудой; по некоторым данным, залежи превышают остальные мировые запасы руды вместе взятые. Деревню Кочетовка называют третьим магнитным полюсом Земли – настолько сильна напряжённость поля. При этом магнитные поля неблагоприятно сказываются на здоровье людей и урожайности растений. Вопросы – откуда столько руды на Среднерусской возвышенности и почему так близко к поверхности – всё ещё актуальны. Интересный факт: аномалия сыграла свою роль во время Великой Отечественной войны, сбивая немецкие войска с пути неправильной работой компаса.
Началось освоение запасов: в 1935 первые пять тон руды отправлены на переплавку и началось. В пятидесятом открылось Михайловское месторождение, с шестидесятых разработка идёт открытым способом, для обслуживания жилы второго октября 1957 года был заложен рабочий посёлок Октябрьский, который вскоре получил название Железногорск. Что в названии делает железно- вопросов быть не должно, а -горск? Город или горы? Это горы железной руды, которые не стремятся ввысь, а уходят пиками вглубь. К тому же городом он стал только в 1962. Юнец быстро рос, присоединял ближайшие посёлки, а в 2017 стал стотысячником – шестьдесят лет, для города это очень мало. И всё во многом благодаря разработке карьера: на градообразующем предприятии работала треть взрослого населения, экономические темпы не замедлялись. Несмотря на близость к месту, где регулярно звучали взрывы, откуда БелАЗы тоннами вывозили породы, Железногорск утопал в зелени, были все условия для жизни в сочетании с компактностью – часа было много для того, чтобы прокатиться из одного конца в другой. Правда, появилась проблема – расти-то некуда, с двух сторон водохранилища, с третьей – Орловская область, а с оставшейся – карьер, но как-то уживались. Правда, ещё «пограничное» положение между тремя областями создало предпосылки к криминалу, но не об этом наша история.
Кстати, а что привело город в столь плачевное состояние? Ни для кого не секрет, что есть ресурсы возобновляемые и невозобновляемые – руды относятся к последнему. Михайловский рудник довольно быстро взял хорошие позиции на КМА, но с каждым годом медленно и неумолимо возникала проблема: качество руды падает, богатые слои уже выкопаны, а добыча только наращивается. Был чёткий план, которому сложно объяснить, что сколько образцы не перепроверяй – больше железа в них не появится. Необходимо модернизировать добычу и производство, затраты окупаться будут долго. После этого началась длинная череда неправильных и несвоевременных решений.
А началось всё с ошибки ещё в далёком пятьдесят седьмом – посёлок был заложен не на том месте, где следовало бы, так что большой город разместился над необъятными залежами с богатой рудой – вопрос их разработки был делом времени и бездумности людей по отношении к ресурсам. Были созданы разведывательные шахты в сторону города, образцы дали уже забытые показатели качества, но проект оставался секретом, к этим шахтам прибегали достаточно редко и только в особых случаях. Появлялись новые шахты, которые старались вести вокруг Железногорска, в пригородах. Больше шахт – больше рабочих, больше рабочих – больше слухов, больше слухов – больше вопросов, больше вопросов – меньше ответов, меньше ответов – больше страха. Под натиском общественности было сделано заявление, что шахты не угрожают городу и под ним не находятся, а сама идея разработана в рамках уменьшения вреда природе от открытого способа добычи, который, однако, никуда не делся и не собирался. В этот период допускается новая ошибка – пригород
