Книга Надвигается беда - Рэй Брэдбери

Продавец громоотводов прибыл как раз перед бурей. На склонеоблачного октябрьского дня он шел по улице Гринтауна, Иллинойс, и внимательнопоглядывал по сторонам. А вслед за ним, пока еще в отдалении, стая молнийдолбила землю, там огромным зубастым зверем ворочалась гроза, и увернуться отнее было не так-то просто.

В огромном кожаном мешке торговца тоже погромыхивало. Он шелот дома к дому, выкрикивая странные названия таившихся в мешке штуковин, ивдруг остановился перед подстриженной вкривь и вкось лужайкой.

Трава? Нет, не то. Торговец поднял глаза. А, вот оно. Натраве, выше по отлогому склону, — двое мальчишек. Схожие и ростом, иобликом, сидят и вырезают свистульки из бузины, беспечно болтая о прошлом ибудущем, сидят, вполне довольные собой. Этим летом ничего в Гринтауне необошлось без них, отсюда до озера и еще дальше — до реки, на каждой вольнойтропке остались следы их ног, и к школе они вроде управились со всеми делами.

— Эй! Как дела? — окликнул их человек в одеждегрозового цвета. — Дома есть кто?

Мальчишки одинаково помотали головами.

— Ладно. Ну, а как у вас с монетой?

Головы снова качнулись вправо-влево.

— Добро, — кивнул торговец, сделал несколько шагови остановился, сразу ссутулившись. Что-то его встревожило… может, окнаближайшего дома, может, тяжелое, холодное небо над городом. Он медленноповернулся, словно принюхиваясь. Ветер трепал ветки облетевших деревьев.Солнечный луч, отыскав просвет в тучах, мгновенно вызолотил последние дубовыелистья и тут же пропал, — золото на дубах потускнело, потянуло сыростью.Все. Очарование исчезло.

Пришелец ступил на зеленый склон.

— Как звать тебя, парень? — спросил он.

Один из ребят, с головой, похожей на белый пух чертополоха,прищурился и глянул на торговца глазом, блестящим, словно огромная каплялетнего дождя.

— Вилли, — представился он. — ВильямХэллуэй[3].

Грозовой джентльмен слегка повернулся:

— А тебя?

Сосед Вилли даже не шелохнулся. Он лежал ничком на осеннейтраве, глубоко задумавшись, словно ему еще только предстояло сотворить себеимя. Волосы густые, настоящие лохмы цвета спелых каштанов, вид — отсутствующий,глаза разглядывают что-то внутри, а цветом — как зеленый горный хрусталь. Все.Сотворил. Небрежно ткнул сухую травину в рот.

— Джим Найтшед[4].

Торговец понимающе кивнул.

— Найтшед. То самое имя.

— И в самый раз ему, — сказал Вилли. — Яродился за минуту до полуночи тридцатого октября, а Джим через минуту послеполуночи, стало быть, уже тридцать первого.

— Аккурат в Хэллуин, — произнес Джим.

Несколько слов — но за ними крылись их жизни: гордость заматерей, живущих по-соседству, вместе спешащих в больницу, вместе приносящихмиру сыновей, минутой раньше — светлого, минутой позже — темного. За этимвиделась история веселых праздников вместе, на них Вилли каждый год зажигалсвечи на пироге за минуту до полуночи, а Джим в первую минуту последнего днямесяца гасил их.

Так много сказал Вилли несколькими словами, так многоподтвердил своим молчанием Джим. Так много услышал торговец, опередивший бурю изадержавшийся здесь невесть зачем, разглядывая лица ребят.

— Хэллуэй, Найтшед, — повторил он. — Значит,говорите, нет денег?

Похоже, огорченный собственным безрассудством, торговецзапустил руку в мешок и выудил чудную железяку.

— Ладно. Берите даром. Думаете — с чего бы это? Скажу,пожалуй. В один из этих домов ударит молния. Без этой штуки — бац! Огонь ипепел, жаркое и угли! Трах!

Торговец протянул стержень. Джим не пошевелился, а Виллисхватил железяку и воскликнул: