Юрий Окунев
По инструкции
Сидоров с нетерпением ждал окончания рабочей смены. Только в увольнительной он освобождался от ночных кошмаров и нормально высыпался. Ему хотелось просто закрыть глаза, чтобы не видеть кричащих лиц и тёмных ничего не выражающих глаз.
Скоро, скоро смена закончится и он отдохнёт. Чтобы вернуться снова.
А что делать, если такой высокой ставки и соцпакета обычному уборщику не найти нигде, даже в Пентагоне, не говоря про исправительные учреждения необъятной родины?
Сидоров со стоном повернулся на кровати, стараясь не дёргать уставшую больную голову. Изучил сквозь песок в глазах выцветшую картинку с НЛО. Когда-то это казалось смешным. Встал, оделся по основному протоколу и только после этого отправился в душ. Санитарная зона была общей для всего персонала, находилась в восьмом секторе, когда как казармы – в двенадцатом. А передвигаться по базе можно только в полном обмундировании.
Защита, безопасность, паранойя.
Раздевшись у зафиксированного за ним грязно-зелёного шкафчика, Сидоров привычно осмотрел стоки на предмет грязи и инопланетных щупалец. Вспомнил Стива и Роджера, усмехнулся мыслям. Несмотря на то, что он видел и знал, ему до сих пор казалось, что инопланетяне должны иметь щупальца и обязательно пытаться сожрать его мозг. Такая вот смесь хентая и зомби.
Убедившись, что ни одна жуткая инопланетная тварь, да простят его Роджер и Стив, не пролезет через стоки, решётки вентиляции (подёргал для надёжности) и диспенсеры для мыла, уборщик помылся под холодным душем, сгоняя остатки кошмаров. Теперь кофе, завтрак и за работу.
Одевшись и быстро перебравшись в столовую, Сидоров набрал пяток яиц вкрутую и налил две чашки крепкого чёрного кофе. Привычно подсел к Макели – охраннику третьего сектора. Итальянец, с женой откуда-то из Прибалтики. Несмотря на лёгкую полноту, настоящий красавчик с хорошим чувством юмора. И вечной привычкой проверять замки. Сослуживцев он бесил нетипичной для южанина дотошностью и пару раз его чуть не избили за прерванную контрабанду сигарет и кое-чего посерьёзнее. Но сдержались, помня о последней попытке побега: тогда взбешённую парочку пленных остановила только дверь, заранее проверенная и перепроверенная по протоколу Макели.
Кто бы подумал, что вовремя смазанный шпинделёк может спасти жизни людей.
Сидоров и итальянец молча поели. Уборщик подвинул коллеге вторую чашку кофе, Макели кивнул и пригубил. Он всегда из вежливости делал глоток, несмотря на то, что у него стояла собственная кружка. Сидоров улыбнулся, игнорируя лёгкую головную боль , словно между извилинам застряли колючки репейника. Он рассчитывал дотерпеть, а потом отключиться на несколько дней. Обычно хватало берушей и плотных штор на окне, за которым видны горы. Урала или Кавказа обычно не имело значения, главное – простор!
Уборщик вздохнул, собрал волю в кулак и, кивнув итальянцу, отправился в подсобку за необходимым инвентарём. Сегодня его ждал трудный день. Очень захотелось сбежать в горы, а лучше на другую планету, но Сидоров привык выполнять свою работу с полной самоотдачей.
Ничего, после смены проветримся. Осталось потерпеть пару дней.
Помимо зарплаты и бонусов, Сидорова очень радовал факт, что не нужно никому объяснять. Ни где работаешь, ни чем занимаешься, ни кто начальник, ни какие перспективы карьерного роста. Режимный объект – и всё, вопросов не имеем, лучше расскажем, как у нас дела… Тем более, он не представлял, как описать то, что видел на работе. Даже Макели вряд ли шутит с женой по поводу происходящего на сменах.
В родной подсобке он собрал всё необходимое, изучил серое от недосыпа лицо в зеркале (хотя бы щетину каждый день тщательно выбривает), помахал паучку в паутинке на потолке: тот умудрялся находить и ловить мух даже в этом, очищенном и проверенном трижды воздухе. Поправил резиновый костюм и вышел на службу.
Тачка с водой, тряпками, шваброй и особой безвредной химией мирно поскрипывала по чуть влажному после автоматического полива полу. Подмышкой Сидоров нёс коробку с одноразовыми перчатками – по инструкции их требуется менять раз в час. И инструкциям лучше следовать, как показал пример Макели.
Плюс Сидоров не любил пятна крови на руках, а при его работе этого не избежать. Особенно сегодня.
– Привет, Стив, привет, Роджер! – поприветствовал присутствующих Сидоров, закрывая за собой двери. – Сегодня у вас тихо, да?
Неодобрительное молчание.
– Простите, парни. Неудачная шутка. Позвольте я здесь приберу.
И, не дожидаясь ответа, надел первую пару виниловых перчаток. Резиновые он мог бы менять раз в три-четыре часа, но они слишком толстые, не чувствуешь пальцами грязь. А оставлять её он не имел права.
Сидоров разработал собственную систему уборки: сначала пыль на верхних полках и камерах наблюдения. Он закрывал собой вид на помещение всего на секунду.
Затем – шкафы с инструментом, дверь транспортёра, по которому сюда передаются реагенты и редко используемые штуковины, а отсюда – отчёты, пробирки с кровью и кусочки щупалец… простите, энцефалограммы с прочими результатами обследований. Иногда эти «обследования» очень болезненные и уборщику стыдно за коллег, работающих с ним в этой тюрьме.
Например, сегодня: операционный стол после дневной смены наполовину залит кровью. Она уже покрылась коростой и явно потребует времени на то, чтобы очистить поверхность до привычного металлического блеска.
– Теперь я понимаю чего вы такие недовольные. Надеюсь, что эта работа действительно поможет.
Он не стал уточнять, кому поможет: земной науке, здоровью людей, кому-то ещё? Он просто драил столы, не оглядываясь на большие полупрозрачные кубы за его спиной. Оттирал зажимы для рук и ног, не вглядываясь в темноту этих кубов. Выскребал губками и пальцами в тонких, но плотных перчатках засохшие в желобах кровь и какие-то другие жидкости. Дезинфицировал поверхность чистым спиртом, лишь бы не осталось следов проведённых операций… простите, манипуляций.
Сегодня, так сказать, следов оказалось больше обычного. Кровь легла в два слоя, каждый из которых снимался словно потрескавшаяся краска или даже ржавчина со старого забора – кусками.
– Вас что, по очереди мучали? – воскликнул Сидоров, а затем вжал в голову в плечи. Прошептал. – Простите, парни. Не хотел. Больше так не буду.
Ни Стив, ни Роджер не любили громких звуков и, особенно, ярких эмоций. Только благодаря толстому прозрачному материалу, в коробках из которого они сейчас находились, странным существам удавалось выживать на громкой и очень эмоциональной Земле. Если, конечно, клетку и постоянные опыты с использованием режущих предметов и отравляющих веществ кто-то готов назвать выживанием.
Наконец, Сидоров закончил уборку в лаборатории и скинул в мусорник третью пару перчаток. Быстрыми, чуть нервными движениями протёр вспотевший
