Виктория Борисова
Дело о золотом коте
Пролог
— Мр-рум, мр-рум, мр-рум…
Рыжий котенок урчит, засыпая на коленях у маленькой девочки. Теплое тельце доверчиво прижимается к животу, руки в цыпках и заусенцах гладят пушистую шерстку. В комнате холодно, от окна дует, обои отстают от стен из-за вечной сырости, и на потолке видны следы старой протечки. Мебель старая, обшарпанная, кровать кое-как застелена несвежим бельем, но что с того, если рядом рыжее счастье! Котенок только что наигрался вдоволь, гоняясь за бумажкой, привязанной к нитке, напился молока из блюдечка, а теперь его изумрудно-зеленые глаза постепенно закрываются. Девочка тоже начинает дремать. Ей снится что-то приятное — лето, старый бабушкин дом в деревне, река, сосновый лес.
Но, как всегда, все хорошее длится недолго. Хлопнула дверь, в коридоре слышатся тяжелые мужские шаги.
— Это еще что за погань? — Грубый голос врывается в сладкую негу, разбивая идиллию. — А ну, дай сюда!
Девочка пытается защитить звереныша, прижимает к себе.
— Это Мурзик! Мама разрешила…
— С твоей мамой я потом поговорю. Дай сюда, я сказал!
— Не дам! Это Мурзик, он мой… — Девочка вскакивает и, схватив котенка в охапку, пытается выбежать из комнаты, но не тут-то было.
— Я те что сказал? Я те что сказал, выродок? — От удара девочка отлетает к стене, но не выпускает котенка.
Звереныш отчаянно мяукает, вцепляясь коготками в ее платье. Но силы явно неравны, и вот уже грубая волосатая мужская рука с татуировкой-якорем на тыльной стороне держит котенка за шкирку. Маленькое пушистое тельце безвольно болтается.
— Отдай! Ну пожалуйста. — Девочка содрогается от рыданий, протягивает руки.
Но тщетно. Скрипнула старая рама, в комнату ворвался поток холодного воздуха, одно движение — и рыжий комочек летит в окно. Короткий писк, звук, напоминающий шлепок, и вот на асфальтированной площадке у подъезда, чуть припорошенной первым снежком, распласталось то, что еще минуту назад было живым и ласковым существом. И кровь, кровь на снегу.
Девочка рыдает отчаянно и безутешно, размазывая слезы по щекам. Ей кажется, что сердце сейчас разорвется от горя. Как была, в домашнем платьице и тапках на босу ногу, она бросается на улицу в отчаянной надежде, что, может быть, Мурзик еще жив, но глаза котенка уже остекленели, из пасти течет кровь, и тело стало таким податливо-пластичным, безвольным, что маленькая хозяйка сразу понимает — ее любимца больше нет.
Говорят, что у кошки девять жизней. Мурзик так и не прожил ни одной.
Глава 1
— Мр-рум, мр-рум…
Нет, это не сон! Мария протянула руку — и пальцы ощутили густую мягкую шерсть.
«Все хорошо. Я дома! Это только сон…»
Чуть приоткрыв глаза, женщина оглядела привычный интерьер своей спальни — белые стены, мебель в стиле шебби-шик, легкие занавески в мелкий наивный цветочек. Наверное, такая комната больше подошла бы для юной девушки, чем для зрелой дамы, но ведь деньги для того и существуют, чтобы покупать то, что хочется, не так ли?
— Мр-рум! — Шершавый язык лизнул щеку.
— Алекс, перестань! — пробормотала женщина. — Рано еще, спи.
Рыжая морда тычется прямо в лицо, хвост изгибается восьмеркой… Ну конечно, это Алекс, кот абиссинской породы с родословной, как у царствующей особы, ее любимец и баловень! Он выглядит, как дикая пума в миниатюре, огненно-рыжая шерсть отливает золотом на солнце, взгляд серьезный и строгий, словно кот знает что-то важное, может быть, даже недоступное человеку… Характер у него непростой — он орет противным голосом, когда голоден, с подозрением относится к чужим и не каждому дает себя погладить, зато с ней, хозяйкой, единственной из всех живущих, бывает таким трогательно-нежным! Бегает за ней по всему дому, как собака, спит, свернувшись калачиком на груди, любит сосать свой хвостик, а иногда — сам приносит лазерную указку с красным огоньком, когда хочет поиграть.
— Ну все, встаю, встаю! Уговорил…
Мария поднялась с постели, накинула шелковый халат, туго затянула пояс. Привычно вздохнула — талия, конечно, уже не девичья, но что поделаешь — «время-то назад не текет», как говаривала когда-то бабушка Варвара. Хотя ей-то грех жаловаться — усилия косметологов, диетологов и фитнес-тренеров не проходят даром, и модная фраза про то, что «пятьдесят — это новые тридцать», греет душу. Прошли те времена, когда женщине, отметившей полувековой юбилей, оставалось только выращивать огурцы на даче, нянчить внуков и ждать смерти. Теперь это возраст зрелости, возраст, когда можно наслаждаться жизнью по полной программе, оставив позади глупые иллюзии и напрасные надежды! Ну, если, конечно, деньги есть.
Вот как у нее, например.
Ободренная этой мыслью, Мария потрепала кота по спине.
— У нас с тобой еще все впереди, правда, мой хороший? — шепнула она в ухо любимцу, и Алекс, кажется, был вполне солидарен с хозяйкой — громко замурчал, спрыгнув на пол, потерся о ее ноги и деловито направился к двери, демонстрируя своим видом что-то вроде: «нежности — это, конечно, хорошо, но пора бы уже и завтракать!»
Спустившись на первый этаж в просторную кухню-гостиную, оборудованную по последнему слову современной техники, Мария первым делом направилась к шкафчику, где хранились кошачьи консервы.
— Что будешь сегодня? Утку или ягненка в соусе? — спросила она.
На слово «утка» кот отреагировал благосклонным «мрум» — и, получив свою порцию нежного паштета, урча, принялся за еду.
Мария включила кофемашину и, когда умный аппарат выдал ей чашку ароматного напитка, уселась у стола, задумчиво глядя в окно. Прямо за оградой начинается лес — старый, кажется, даже реликтовый. Помнится, еще всякие экологи протестовали против постройки коттеджного поселка в этих местах… Ну, их-то быстро укротили, кажется, даже посадили кого-то, зато теперь — красота! И природа, и воздух свежий, не надо пыль глотать в городской квартире на Остоженке, и Москва под боком. Сейчас, в конце сентября, в пору, что называют золотой осенью, старые кряжистые деревья, украшенные разноцветной листвой, выглядят трогательно, будто принаряженные пенсионерки.
«Нет, все-таки хорошо здесь! — Отхлебнув кофе, Мария улыбнулась своим мыслям. Когда собиралась строить этот дом, нарочно выбрала
