Виктория Цветкова
Избранники
Нежный цветок горной фиалки поет только избранным.
1. Месть магистра
— Похоже, они сделали это, Шели! — Изящная красавица-эльфийка улыбнулась и провела узкой ладонью над зеркальцем в бронзовой оправе. Глубины зеркала затуманились, наполняясь первыми неясными тенями.
— Я ни тхара не понимаю! — раздраженно просипел высокий пожилой мужчина в черном балахоне, склонившийся над плечом эльфийки. Он старательно вглядывался в скользящие фигуры, но так ничего и не разобрал. — Сделай что-нибудь, Этониэль! Зачем ты выбрала шпиона с жуткой близорукостью?
— Не шуми, Шели, я теряю концентрацию! — небрежно отмахнулась красавица. — У граев прекрасное зрение, но учти, что птицы, как и другие животные, видят мир иначе, чем эльфы или люди. Я пытаюсь приспособиться к его ограниченному восприятию. Имей терпение.
Постепенно картинка в зеркале перестала мерцать, проявились фигуры людей. Но кто есть кто разобрать было все-таки непросто, потому Этониэль велела граю, разум которого ей удалось захватить, спуститься ниже.
Через минуту изображение обрело четкость, стало цветным и даже объемным. Дым пожарищ поднимался от развалин убогих хижин. Широкоплечие длинноволосые воины в кожаных латах расхаживали среди руин с видом победителей. Уродливые черно-красные разводы ритуальной боевой раскраски на лицах не оставляли сомнений в их принадлежности к жестокой расе орков. Зрители у зеркала с живым интересом наблюдали, как воины жадно обыскивают тела павших защитников селения. Особенно варваров привлекало имущество магов: они срывали с остывающих тел дорогую экипировку, не брезговали и невзрачными мантиями некромантов.
Несчастных оборванных жителей — женщин и детей — сковывали попарно и загоняли на длинную открытую повозку. Впрочем, пленников оказалось мало, поскольку деревня была почти необитаема из-за постоянных набегов.
— Где же дей’Леонн? Неужели его все-таки убили? — Шелард ди’Кэй от нетерпения топтался на месте и кусал обветренные губы.
Ди’Кэй еще недавно был магистром некромантии в престижной академии «Синяя звезда», заседал в Высшем совете Багрового замка. А ныне он беглец, лишенный званий, приговоренный к выжиганию дара и пожизненному заключению в жутком тюремном измерении. И всем этим он обязан мальчишке-студенту. Не удивительно, что, как только бывший профессор оказался на свободе, он загорелся неукротимой жаждой мести.
Вернуть прежнее положение невозможно: доказательства вины неоспоримы, но некромант нашел смысл жизни в мести гонителям. Отсюда его волнение: вся операция, придуманная им и исполненная чужими руками, могла сорваться из-за случайной орочьей стрелы. Глупая смерть мальчишки не искупила бы его грехов, ведь Алес дей’Леонн виновен в крушении всех жизненных замыслов профессора ди’Кэя. Даже возможность превратить парня в безвольного зомби принесет лишь частичное удовлетворение. Нет, на дей’Леонна у Шеларда другие планы!
— Не пори горячку, Шели! Ненавижу эту твою суетливую манеру. Я всегда утверждала, что мать напрасно связалась с человеком. В результате получился мой младший братик — страшный торопыга. — Прекрасная Этониэль с сестринской нежностью посмотрела на пожилого уже родственника, а затем снова отдала мысленный приказ своему пернатому шпиону.
Тот тихо, без характерного для птиц этой породы раздражающего карканья, опустился на верх крытой повозки, которая только что тронулась в путь под охраной вооруженных луками и кривыми саблями кочевников. Изображение в зеркале металось, пока грай искал щелочку в брезентовом покрытии, а затем резко потемнело. Сводные брат и сестра с трудом разглядели внутренность перевозившей добычу повозки, и юношу, распластанного на мешках награбленного. Глаза его были закрыты, лицо и золотистые волосы в крови.
— Ага, попался, щенок! — радостно вскричал пожилой маг, с торжеством вскидывая руки.
— Выглядит не особенно живым, — с сомнением проговорила его вечно юная сестрица. Легким движением она освободила разум грая, отсылая его в небеса. Птица недолго прослужит глазами в стане врага, если не отпускать ее на волю.
Зеркало теперь отражало потемневшие от времени камни сводчатого потолка старой заброшенной башни и — словно для контраста — прелестное тонкое лицо эльфийки и ее уложенные короной светлые волосы. — Вроде бы на него не забыли надеть сдерживающие магию кандалы. Сюрпризы нам не нужны.
— Пока все идет как надо. — Шелард возбужденно заходил, широкими шагами меряя зал; под подошвами сапог противно хрустели осколки мрамора, которым когда-то был выложен пол.
Несмотря на прожитые полторы сотни лет, мужчина все еще был красив, как все полуэльфы. Однако тяжелые удары судьбы — лишение титула и звания, а также приговор суда магов — быстро состарили его: он обрюзг, возле губ залегли глубокие морщины, а в темных волосах проглядывала седина. Этониэль энн’Деммиллион из Высокого дома Плакучей Ивы была уверена, что, не ухитрись она вытащить брата из тюрьмы, тот скончался бы еще до экзекуции выжигания дара. Хотя и на свободе нетерпением и вечным нытьем он регулярно доводил себя до грани истерики. Со сведенными к переносице бровями эльфийка некоторое время наблюдала за метаниями Шеларда, а затем резко хлопнула в ладоши. Звук прокатился по просторному помещению, некромант замер и обернулся к сестре.
— Шели, я согласилась сидеть с тобой в Шандором забытой башне, на полпути в никуда, только из родственных чувств, ясно? Цени! Я даже готова пропустить Осенний бал у Владыки Золотого леса. Но если продолжишь бесить меня, я ни за что не буду помогать и уеду. Понял, братец?
— Бешу? — удивился маг, непонимающе изогнув бровь. — Дорогая Тони, поверь, я благодарен тебе! Просто…
Но сестра оборвала его, ее звонкий, словно горный родник голосок зазвенел под осыпающимися сводами:
— Просто успокойся! Мальчишка скоро окажется здесь, раз уж тебе так важно отыграться на ком-то.
— Скоро, но… — продолжил было волноваться и кипеть мужчина. Но встретил грозный взгляд изумрудных глаз и оборвал себя, заискивающе улыбаясь: — Все, все, Этониэль, я спокоен, спокоен…
2. Дурная весть
Черный каррус взмыл в ночное небо над Триестой. Оставив позади дворец короля Зангрии — сверкающее золотыми огнями чудесное видение, — магомобиль набрал высоту и промчался над темным парком Колдовских Затей, над торговыми бульварами, оживленными даже в глухой час, над площадью Главного портала. Миновав центр города, транспортная капсула медленно пошла на снижение над районом, где селятся исключительно богатые лейры и купцы.
Квартал Катринна-диРивера редко патрулируют стражи, ведь тут не бывает происшествий, и добропорядочный пожилой господин, задержавшийся за полночь на деловом обеде, не рискует получить боевым заклинанием в затылок на пути к родному порогу и сохранит туго набитый золотыми леями кошель.
Каменные дома в два-три этажа в равной мере ординарны и нелепы. Зато каждое здание отделано с претензией на роскошь, а
