Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Алексей Коротяев
Прости. Забудь. Прощай
Аленький цветочек
Солнечный луч проколол дырку в портьере и, расширившись, приземлился на маленький кусочек стола у кровати. Следом за ним множество таких
же светящихся конусов пробралось в комнату. Отражаясь от хрустальной вазы
с хризантемами, они серебристыми искрами забегали по Ларисиному лицу. Девушка уже давно не спала. Она просто лежала и вспоминала…
Боль в ногах заставляла ненавидеть себя еще больше. Под плотный
кокон бинтов звуки голоса доносились гулко и раздражающе искаженно.
— Чтобы операция закончилась успешно, вы должны бороться, Лариса.
— Что у меня с лицом? Я хочу умыться и почистить зубы в конце концов.
Когда снимут повязки?
— Мы можем это сделать, но лучше… не сейчас.
— Я настаиваю!
На нее смотрело уродливое существо из комнаты кривых зеркал.
Асимметричность губ и бровей делала лицо похожим на портрет работы Пикас-со. Красный валик вместо левого уха и полное отсутствие перегородки носа…
Это не я! Это кто-то другой! О Боже! Это не я-ааааааааа!
Лара медленно приходила в себя. Лицо горело. Оставалась еще маленькая надежда на то, что вследствие высокой температуры все это ей просто
приснилось. Она коснулась пальцами лица, натолкнулась на бинты и страшно
закричала.
— Локтевая… Лучевая… Так… Берцовая кость срастается тоже хорошо…
Вы будете полноценно ходить, Ларочка, без помощи палочки. Даже бегать.
Лицу же потребуется множественная пластика.
Лариса не отвечала, отвернувшись к стене. Ей было все равно, что
говорил этот мужчина. Происходящее совершенно перестало ее интересовать.
То, что она увидела в зеркале, смотрело теперь на нее из памяти и страшно
кривлялось.
В дверь осторожно постучали.
— Разрешите? Вы мне не поможете?
Молодой стройный мужчина, гибко изогнувшись, как прыгун в прыжке
над планкой, осторожно проскользнул в дверь, не дожидаясь ответа. Быстро ее
закрыв, он прислонил ухо к матовому стеклу и стал прислушиваться к тому, что
происходило в коридоре.
— Я? Помочь? Чем? — удивленно спросила Лара.
1
Не поворачиваясь, мужчина ответил:
— Сестру доставили сюда сегодня ночью. Состояние тяжелое. Никого не
пускают. Я пробрался, естественно.
Усмехнулся:
— Я везде пройду. Доктор — мужик хороший, но очень строгий. Так что…
Можно я у вас пережду, пока там все успокоится?
— Пережидайте.
Гость наконец развернулся и посмотрел на Ларису.
— Не страшно? — спросила она, заметив, как изменилось выражение
его лица. — Я и страшнее видел. Ой! Простите, пожалуйста. Ради Бога! Не то имел в виду.
— Где же, если не секрет? Я вот лично даже не подозревала, что рот
может быть на щеке.
— Под бинтами не видно.
— Спасибо, но поверьте на слово. Ну, так где же? — допытывалась она. –
В Кунсткамере?
Мужчина посерьезнел.
— Работа у меня… мужская. Вот там и видел.
— Горячие точки? Военный?
— И да, и… нет. А что произошло с вами? Если, конечно …
— Я не такая засекреченная, как некоторые. Две курицы спешили рано
утром на работу в собственных авто и не поделили перекресток. Одна, та, которая хотела проскочить на красный, ушла на своих двоих. По крайней мере, мне так сказали. Вторая — перед вами. Теперь, пока я не заговорю, определить, мужчина перед вами или женщина, почти невозможно.
— Я сразу определил, — спокойно сказал незваный гость.
Через прорези бинтов она посмотрела внимательней на стоящего у
дверей человека. Высокий, лет 40-ка мужчина. Совершенно седой. Бездонные
голубые глаза смотрят спокойно, открыто и доброжелательно. Лицо волевое, красивое. Атлетическая фигура… Уверенность в каждом жесте.
— Геннадий.
— Аленький Цветочек. Не подумайте, что Настенька…
Неожиданно для себя она протянула мужчине руку. Он подошел и
осторожно пожал утонувшие в его ладони узкие пальцы.
— Рука у вас… Цветочек действительно как лепесток. Легкая и нежная.
Сказав это, засобирался:
— Похоже, доктор ушел из отделения. Не слышу голосов. Спасибо, что
приютили и не выдали.
— Не говорите глупостей.
— Выздоравливайте.
— Посмотрите, из чего ее достали, доктор. Сорок минут разрезали металл вокруг, так сильно сжало.
— Вижу. Множественные переломы. От некоторых лицевых мышечных
тканей остались лохмотья. Полностью мимику лица восстановить не удастся.
— Это не самая страшная проблема, доктор.
— ?
— Она не хочет жить.
— Не ново… Так бы сразу и говорили: ваш, Сергей Иванович, профиль.
— Мне поэтому и посоветовали обратиться именно к вам. Мы уже все
пробовали. Если не поможете, моя дочь…
— Скажу сразу: не могу гарантировать 100 процентов успеха. Методи-ка хоть и успешно применяется уже несколько лет, но предусмотреть реакциюкаждого индивидуума, простите, невозможно. Восстановительный период тоже будет нелегким.
— Я понимаю и согласен на все ваши условия.
День опять начался с отставленной в сторону тарелки. Над нетронуты-ми фруктами резвились мошки.
— Уберите. Я не буду.
Санитарка, которая мыла полы в палате, сказала в сердцах:
— Уморишь ведь себя. Нельзя так!
Лариса вздохнула и с притворным ужасом спросила:
— Насмерть???
Дверь открылась, и вошел главный врач.
— Как вы себя чувствуете?
— Хуже, чем баклажан, но лучше, чем кабачок. Хотя больше похожа на
брюссельскую капусту. Зачем вы спрашиваете? Знаете, что отсюда я уже не выйду. Попробуете силой кормить или через какие-то трубочки — выброшусь из окна. Вы каждый раз вздрагиваете, снимая бинты, а хотите, чтобы я поверила, что выгляжу сногсшибательно. Вообще-то, правда ваша. Редко кто, увидев, устоит на ногах! Скажете: живут люди еще и с худшими уродствами? Скажете ведь!!! А разве может быть что-то хуже, чем 27-летняя женщина, у которой вместо лица кусок мяса, встретившийся на скорости 80 км/ч с лобовым стеклом!!! Может? Может? Может?!!!
— Ниночка! Укол быстро! Я помогу.
Пелена спадала с глаз. Сознание медленно выныривало на поверхность. Сначала появилась способность различать предметы, а через несколько секунд — и звуки. Так просыпаются с заложенными ушами в полутемном само-лете, летящем много часов высоко над облаками.
У входной двери, прислушиваясь к звукам снаружи, опять стоял вче-рашний посетитель.
— Все прячетесь?
— А! Цветочек! Здравствуйте! Извините, я думал, вы спите. Позиция у
вас уж больно стратегическая. И видно все отсюда и слышно хорошо.
— Как сестра?
— До сих пор в интенсивной терапии. Поэтому и не пускает доктор. Ин-фекции боится. Строго здесь. Не то, что в обычных госпиталях.
— Я ничего в этом не понимаю. Меня привез отец.
Мужчина, казалось, слушал только то, что происходило по другую сторону дверей.
— Нет. Еще там…
— А что произошло с вашей сестрой?
— Автомобильная катастрофа. Какая-то блондинка врезалась в нее на перекрестке. Обе машины в стружку! Мне сказали, что это лучшая клиника ли-цевой хирургии и реабилитации в
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
