Алексей Игнатов
Мне не нужна твоя душа
Ревность не входит в число смертных грехов, как и убийство. В их списке числится уныние, и тогда грустить от любовных обид — грех более тяжкий, чем убивать из ревности. Этим Омания себя и утешала. До стадии убийства она пока не дошла, но вполне дозрела до желания вырвать волосы и выцарапать глаза. И Дуайту, и той неуловимой стерве, с которой он проводит три часа каждую субботу. Ревность растет в душе как сорняк. Упадет одно семечко, и его уже не выполоть. Оно даст всходы, и принесет щедрый урожай безумия. И к своему безумию Омания подошла вплотную.
Дуайт ей изменяет, и в этом нет сомнений! Омания уже перешла бы к выцарапыванию глаз, если бы знала точно, чьи это глаза. Поиск таинственной шлюхи стал главной задачей жизни. Даже во сне Омания заставала своего парня с любовницей, и тогда в ее снах текла кровь и катались отрубленные головы. Каждую субботу Дуайт уходил куда-то на три часа. Она звонила, и он не брал трубку.
Их пальцы пока еще не связала пара обручальных колец, но после почти пятнадцати недель отношений Омания считала себя вправе задавать вопросы. И задавала их. Требовала отчета. И отчет всегда был один и тот же — Дуайт смотрел ей прямо в глаза, и с невинным видом отвечал:
— Так мы же просто с парнями встречаемся! Сидим, как друзья. Пиво пьем. Никаких баб!
— Тогда возьми меня с собой! — требовала Омания.
— Не могу. Я же сказал — никаких ба… Эээ… Никаких девушек! Это мальчишник.
Про мальчишники Омания твердо знала одно — там всегда есть потаскушки. И знала это не понаслышке. Но Дуайт ни разу не попадался с поличным. Она не находила чужих волос — так тщательно он убирал их со своей одежды. Не находила засосов на его шее, настолько он был осторожен в чужой постели. Она не находила ничего, и ревновала еще сильнее. С чего бы ему так заметать следы, если он ни в чем не виноват? И куда может уходить мужчина, кроме как к другой женщине? С каких пор мужик может думать о чем-то еще, кроме женских тел?
О чем-то еще думать не могла и сама Омания. О чем-то, кроме чужих холеных пальчиков с ноготками, которые царапают спину ее Дуайта. И пусть никаких царапин она никогда не находила, но любящее сердце не обманывает! И каждую неделю он исчезал куда-то на три часа. Омания пошла следом за Дуайтом, но сразу потеряла его в толпе. Каждый неверный изменник в душе шпион и секретный агент, способный сопротивляться даже слежке спецслужб. От ее слежки Дуайт легко оторвался.
И теперь Омания стояла перед самой странной дверью в своей жизни. «Сакральная литература. Гримуары и раритеты» — так сообщала надпись на двери. Надпись на карте не сообщала ничего, магазинчик вообще не был там отмечен. Но он существовал. И если Омания уже отыскала дверь, то пора сделать следующий шаг. Глупо прийти, и не войти внутрь. Она же не боится получить ответ на свой вопрос! Поэтому она войдет внутрь. Завтра, как только вернется. Омания шагнула от двери, но дверь открылась без ее участия.
— Да кто там? Сколько можно мяться под дверью! Заходите уже! — крикнул кто-то. Омания вздрогнула. Вдохнула поглубже, как перед прыжком в воду, и нырнула в бездну магазина.
— Заходите, заходите! — в глубине магазина молодой парень махал ей рукой. — Я сейчас подойду!
При мысли о магазине гримуаров Омания воображала себя сырой подвал, освященный опылявшими свечами и набитый фолиантами в переплетах из человеческой кожи. Или подобие библиотеки, с бесконечными полками, на которых стоят книги с названиями вроде: «Древние культы червей» и «Власть Сатаны».
Но на корешке ближайшей книги она прочла: «33 любовных гадания на рунах», а на следующей: «Пробуждение женской силы. Ритуалы викканского круга». Совсем не страшно! Если поменять названия, то этот магазин не будет отличаться от магазина детских книжек.
— Здравствуйте! Что-то присмотрели?
Продавец снова появился в зале и плюхнул на стойку охапку книг, которые расставлял на полках, когда вошла Омания. «Секреты НЛО», «Снимаем порчу и сглаз страусиными яйцами», «Некромантия для детей в картинках».
— Кажется, я пришла не в тот магазин! — ответила Омания.
Присмотреть здесь можно разве что самого продавца. Крепкий молодой красавчик, совсем не похожий на торговца книгами. Скорее спортсмен, чем книжный червь. Ни очков, ни сутулости.
— Кажется, что не в тот, но на самом деле вы именно там, где вам нужно быть! — ответил красавчик. — Вы искали редкую оккультную литературу и атрибутику. Я прав? Не смотрите на этот мусор! — парень похлопал по стопке книг перед ним. — Это просто бизнес. Люди любят книжки попроще. Это не главное в моем магазине.
— А что главное?
— Главное, что я не книжный червь. Торговать оккультными товарами — это просто семейный бизнес. Мой отец держит магазинчик «Дешевая магия» в Ариаполисе, не слыхали?
Омания помотала головой.
— Не слыхали — и не надо! Но я не торгаш. Я коллекционер! Главное для меня — прекрасные редкости и диковинки. Хотя среди них и нет прекраснее такой диковинки, как вы! Кстати, меня зовут Клайм.
Омания притворно потупилась.
— Так уж и нет прекраснее! И где же ваши раритеты, если вокруг только вот это?
Она подняла со стола книгу «Как стать богом за три недели».
— Я просто не выставляю их на всеобщее обозрение. Редкие книги, букинистические издания, подлинники инструментов, которыми пользовались именитые мастера. В задней комнате, не здесь. А вас, как я понимаю, интересует любовь?
— Откуда вы знаете?
— Магия! — продавец рассмеялся. — Шучу! Что может привести ко мне молодую, прекрасную и разгневанную девушку? Едва ли вам нужен трактат по экзорцизму 16 века, на латыни. Но если что — у меня такой есть!
— Да ладно? По вашим полкам не скажешь, что тут вообще есть что-то стоящее!
Кайл покопался в карманах и достал ключ.
— Я покажу.
Он открыл дверь между стеллажами. Омания заглянула внутрь. Вот это место уже больше похоже на то, что ей рисовалось в воображении. Стол для спиритических сеансов, набор разноцветных магических жезлов, меч на стойке.
— Я вижу, вы оценили мою коллекцию! — продавец вошел следом, и прикрыл дверь за собой.
— Конечно, это только та часть, которую я иногда показываю посетителям. Все главные сокровища — в моем подвале, туда я никого не пускаю.
