Драгоценные моменты смерти
Я погружаю посох в вязкую почву и держусь за него, осматривая нежные шляпки гриба-гнездовика — вогнутые, словно вывернутые наизнанку. В нынешнем сезоне среди шаманов Голгари это самый желанный гриб, но вырастить его смогли всего три гнилостных фермы — и наша стала первой. Даже самые невзрачные экземпляры продаются по зино за штуку. Я же смотрю на выдающийся образец: в золотисто-бронзовой шляпке видно полдюжины бирюзовых похожих на яйца шаров. Но этому грибу не суждено украсить какой-нибудь роскошный наряд из подземного города. Я забираю его в свою личную коллекцию.
Я достаю из сумки флакон для сбора образцов и взбалтываю болотно-зеленый эликсир, так что он начинает мерцать в лунном свете. Перевернув флакон, я позволяю всего одной капле из дозатора упасть на шляпку. Несколько мгновений она просто блестит там, как идеальная росинка, а потом выпускает белые нити и окутывает гриб магическим коконом, который сохранит его до следующего посевного сезона. Слегка сжав кокон жвалами, я проверяю его на прочность, а потом убираю в специально помеченное отделение в сумке.
Песни насекомых эхом отражаются от осыпающихся стен каналов, что окружают нашу делянку; высоко над головой они открываются в черное ночное небо. Симфония сверчков, цикад и кузнечиков звучит стройным хором, которому откуда-то издали вторит звучный горловой рык жука-голиафа мертвого моста. К ночной песне присоединяются мои братья и сестры: я слышу, как набирает силу мелодичная трель крыльев Рази. В нашей семье она поет лучше всех. С того самого дня, как вылупилась из яйца, она стала любимицей Матери — хоть никогда бы и не признала этого вслух.
Вдруг музыка, которую разносит ветер, меняется: мелодичные призывы к любви под покровом ночи на окраинах владений Голгари сменяются отрывистым, резким стрекотом новостей из подземного города. Назвали нового лича. Я бросаю взгляд на нашу ферму и вижу, что все мои собратья прекратили работу. Они вслушиваются в стрекот, надеясь услышать то, чего мы так давно ждем. Услышать, что новый лич — из краулов. Что он — один из нас. Но нет, это очередной эльф. Собратья возвращаются к работе... я же дослушиваю сообщение до конца. Новый лич ищет ученика, который хорошо разбирается в грибах и интересуется некромантией.
— С чего это тебе захотелось работать на эльфа? — спрашивает меня этой ночью Рази, когда все поля уже обработаны, и мы вернулись в ласковые объятья Матери. — Они носят в волосах кусочки наших тел, рисуют себе на лицах глаза, чтобы походить на насекомых, но когда дело доходит до власти... . кого они каждый раз выбирают?
— А как же Мазирек?
Mazirek, Kraul Death Priest | Иллюстрация: Mathias Kollros
— Ну а что Мазирек? Это единственный священник-краул среди десятков горгон и сотен эльфов-девкаренов.
Я потираю крылья, издавая минорную ноту недовольства. Я знаю, что Рази не всерьез говорит так про Мазирека. Она просто расстроена от мысли, что я покидаю наше хозяйство. Я бы тоже расстроился, скажи она мне, что уходит петь при дворе Враски.
— Ты поешь лучше всех, — говорю я. — А у меня едва получается простая мелодия. Эллин лучше всех летает... Я расправляю крылья, и становится видно, что одно из них изуродовано: — А я не могу даже оторваться от земли. Я много знаю о грибах, но лишь потому, что Куурик — отличный учитель. Некромантия может наполнить мою жизнь особенным смыслом. Стать профессией, которой Мать могла бы гордиться.
— Она и так гордится тобой. Она гордится нами всеми. Это видно в ее глазах.
Я смотрю в глубокие темные глазницы — туда, где когда-то были глаза Матери, — но не вижу там гордости. Только пустоту. Мы сохранили ее радужную оболочку, натерли до блеска, так что ее сияние видно даже с самых дальних границ нашей фермы. Она — якорь, что держит вместе всю нашу семью. Она — наше все. Едва появившись из яиц, мы сожрали ее внутренние органы — сладкое, питательное мясо, от которого наши крохотные личиночьи тела росли, как на дрожжах. Потом мы прогрызли ее хитиновый покров, свили коконы у нее под брюшком — и несколько недель она самоотверженно защищала нас от хищников острыми жвалами. И, наконец, мы выбрались наружу и пожрали то, что от нее осталось. Сто семь ртов обгладывали труп, пока от него не осталась лишь блестящая оболочка, а мы не набрались сил, чтобы постоять за себя. Теперь ее исполинский панцирь укрывает нас от солнца в дневные часы — в нем достаточно укромных уголков и тщательно вычищенных пещерок, чтобы каждый нашел себе жилище. Мать пожертвовала всем ради нас. Я мечтаю о том, чтобы она могла мной гордиться.
— Просто подумай хорошенько, Бозак. Ладно? Поговорим об этом завтра вечером, — Рази зевает и вытягивается на изогнутой челюстной дуге Матери. — До смерти, дорогой братик.
— До смерти, — говорю я, и это не только пожелание спокойной ночи, но и нежное прощание. В тот час, когда первые лучи полуденного солнца освещают мутные воды канала, я собираю карты, дневники, флаконы и свою сумку для образцов и тихо выхожу из дома, пока братья и сестры все еще спят.
Величественная красота подземного города поражает воображение. Просторные каменные тоннели полны тумана, гигантские круглые проходы напоминают громадные пасти, готовые проглотить нас заживо. Мои соперники пришли облаченными в лучшие одеяния, украшенные оранжевыми и зеленоватыми пластинками со шляпок грибов и блестящими кусочками панцирей, некогда принадлежавших моим собратьям. Я прижимаю к себе посох, чувствуя себя не в своей тарелке — на мне лишь бронзовая головная пластина, скромный декоративный нагрудник и ничего больше. Лич внимательно осматривает каждого из нас. По его коже уже разлилась мертвенная бледность. Глаза стали молочно белыми, таким же — узор настроения на лбу. Его наряд — настоящее произведение искусства. В струящуюся черную паутину вплетены грибы тридцати одного вида, а мозаичный узор подчеркивает стройную, почти бестелесную фигуру эльфа.
Нас собралось двадцать шесть — достаточно храбрых (или безрассудных), чтобы попробовать определить и добыть по экземпляру четырех самых опасных грибов во всей Равнике. Я стою, вытянувшись во весь рост, подняв антенны и зафиксировав все колени... . я готов добыть четыре нужных гриба и вернуться с ними первым. Я упаковал дополнительные эликсиры для запечатывания грибов: контакт с их
