Союз театральных деятелей РСФСР
1990
ББК 85.33
С 70
Составитель Н. ВАЙНБЕРГ
Художник О. ЭСТИС
© Союз театральных деятелей РСФСР, 1990 г.
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
В этой книге по крупицам собраны курьезы, анекдоты, забавные происшествия и тому подобные неизбежные спутники театральной жизни. Как же возникла эта своеобразная коллекция? Работая долгие годы в Ленинградском государственном музее театрального и музыкального искусства, я встречалась с актерами многих театров, готовясь к лекциям, копалась в архивах, часами просиживала в библиотеке, часто бывала в Доме ветеранов сцены имени М. Г. Савиной.
Судьба подарила мне интересных, остроумных, иногда просто блестящих собеседников: партнеров Мамонта Дальского, Павла Орленева; правнука Александра Сумарокова, певицу Евдокию Николаевну Глебову — сестру художника П. Филонова; актеров, начинавших свой творческий путь с К. Варламовым, В. Давыдовым, В. Комиссаржевской, М. Савиной. Мир их воспоминаний очень богат: театральные учителя, антрепренеры, драматурги, спектакли, в которых они участвовали,— волнующие впечатления, сохранившиеся на всю жизнь. Сберегли они в своей памяти и множество забавных эпизодов.
Постепенно у меня набралась довольно обширная коллекция театральных анекдотов, пополнявшаяся сюжетами, найденными в мемуарах и старых журналах. В крохотных эпизодах, как в осколочках зеркала, можно увидеть исчезнувшую театральную жизнь и тем самым помочь нашему воображению проникнуть в прошлое. И вот однажды я решилась выйти со своей коллекцией на концертную эстраду Театрального музея. Зрители тепло приняли эти лекции-концерты и вдохновили меня на дальнейшие поиски, расширение коллекции. Часть ее и составила эту книгу.
1
Театральная действительность выкидывает сплошь и рядом такие коленца, что находчивость, остроумие, способность импровизировать становится для актера прямо-таки абсолютно необходимым профессиональным качеством. Когда все висит на волоске, когда в одну секунду надо найти выход из безвыходного положения, не растеряться, среагировать мгновенно, да еще и к месту — это ли не талант особого рода?!
Возможность импровизировать, играя один и тот же спектакль, кажется малореальной, и тем не менее всегда были, есть и будут мастера, умеющие в жестких рамках срепетированного и сыгранного спектакля фантазировать, вносить момент неожиданного.
Не здесь ли скрыт один из источников склонности актеров к шутке, розыгрышу, пародии? Ну а наличие чувства юмора для любого человека творческой профессии не только качество крайне желательное, придающее его обладателю особое очарование, но и спасительный поплавок в бурном океане театральных страстей.
Очевидно, не случайно в начале века такой необычайной популярностью пользовались литературно-артистические кабаре Петербурга «Бродячая собака», «Привал комедиантов», театр пародий «Кривое зеркало».
В Москве из пародийно-шуточных представлений, устраивавшихся на «капустниках» Московского Художественного театра, возникла «Летучая мышь». Душой этого кабаретного театра был Никита Федорович Балиев, человек редкого обаяния, строивший свой конферанс на прямом общении со зрителями, весело и непринужденно занимавший своих гостей, остроумно шутивший с ними.
Эти талантливые театральные коллективы развили непрекращающуюся по сей день традицию актерских «капустников».
А иногда остроты артистов становятся просто крылатыми, обретают ореол легенды.
Известно замечательное остроумие Фаины Георгиевны Раневской: «Сняться в плохом фильме — все равно что плюнуть в вечность»; «Талант — это бородавка: у кого-то она есть, у кого-то нет!». А в конце жизни она говорила: «Я стала такая старая, что начала забывать свои воспоминания».
Да, и в жизни, и на сцене острое словцо всегда в цене.
В свой бенефис знаменитая Екатерина Семенова надумала сыграть вместе с оперной певицей Софьей Самойловой в комедии И. Крылова «Урок дочкам» главные роли. В ту пору они обе — матери семейства в почтенных летах и телах. По окончании комедии драматурга спросили его мнение. «Что ж,— отвечал он,— обе как опытные актрисы сыграли очень хорошо. Только название комедии следовало бы поправить: это был урок не дочкам, а бочкам».
Когда в Александринском театре готовились к предстоящим гастролям знаменитого М. Щепкина, актер Боченков, игравший те же роли, что и Щепкин, и очень боявшийся соперничества, мрачно шутил: «В Москве дров наломали, а к нам щепки летят».
Однажды за кулисы Александринского театра зашел Николай I в сопровождении адъютанта. Им навстречу попался знаменитый трагический актер В. Каратыгин.
— Послушай, Каратыгин,— сказал царь,— говорят, ты хорошо представляешь лица. Изобрази-ка меня.
— Не смею.
— Я приказываю!
— Приказания Вашего Величества исполняются неукоснительно,— по-гвардейски отчеканил Каратыгин.
Тут же он стал в соответствующую позу, вскинул голову, глаза его стали оловянными. И голосом царя небрежно через плечо бросил адъютанту:
— Послушай, пошли-ка актеришке Каратыгину корзину шампанского.
Довольный царь рассмеялся и изрек:
— Быть по сему.
Наутро актеру на дом была доставлена корзина шампанского.
Выдающийся негритянский актер Айра Олдридж обладал бешеным темпераментом. Его коронной ролью был Отелло. В финальной сцене он так «накалялся», что у него изо рта шла пена, а глаза наливались кровью. Исполнительницы роли Дездемоны панически боялись играть с ним.
Известный театрал Стахович спросил Олдриджа, как прошли его гастроли в Москве с Никулиной-Косицкой — Дездемоной. Олдридж ответил, что она очень нервничала и добавил: «Все эти слухи сильно преувеличены. Я сыграл Отелло более трехсот раз. За это время задушил всего трех актрис, зарезал, кажется, одну. Согласитесь, что процент небольшой. Не из чего было так волноваться вашей московской Дездемоне».
Известный английский драматург Шеридан позволил себе в одной из пьес довольно резко отозваться о деятельности парламента. В наказание за это его заставили явиться в парламент, встать на колени и принести публичные извинения. Шеридан исполнил этот приговор, но, поднимаясь с пола и отряхивая платком одежду, воскликнул: «Боже, какая здесь грязь!»
За кулисы к В. Каратыгину зашел некто Сорокин — автор посредственных пьес, не имевших на сцене успеха,— и сказал:
— А помните ли вы мою драму, в которой и сами принимали участие?
— Это какую? — насторожился Каратыгин.
— «Царскую милость»,— с гордостью произнес автор название своего «детища».
— Ну, еще бы, мой друг,— сказал Каратыгин,— конечно, помню... Я ведь злопамятен.
Замечательный актер
