Глава 1
Фрэнк Эббот чувствовал себя великолепно: на какое-то время он забыл о том, что является старшим инспектором. Конечно, человеку, не знавшему его, никогда не пришло бы в голову, что он имеет самое прямое отношение к Скотленд-Ярду и стоит на страже неукоснительного исполнения закона; его скорее можно было бы принять за барристера[1]. Фрэнк действительно собирался вступить в коллегию адвокатов, но внезапная смерть отца вынудила его разрешить вначале более неотложные проблемы: обеспечить себе пропитание и крышу над головой. По количеству родственников Фрэнк занимал одно из первых мест в Англии: его дедушка с отцовской стороны был трижды женат и с честью выполнил свой долг перед отчизной, подарив ей почти две дюжины детей, так что с общественными связями у Фрэнка не возникало проблем. Почти в любом графстве страны он мог найти пристанище, не тратя денег на оплату гостиничных счетов, и в каждом городке родственники засыпали его приглашениями, принять которые у него просто не хватало времени. Когда Фрэнк был моложе, его непосредственный начальник, старший инспектор Лэмб, строгий блюститель нравственности, сочинил специальное наставление относительно Общественных Развлечений и их Неизбежных и Губительных Последствий. Он зачитывал его столь часто, что Фрэнк выучил это замечательное сочинение назубок и мог без запинки продолжить с любого слова, выхваченного наугад из середины. Хотя теперь этим наставлением пользовались реже, чем в прежние времена, но оно всегда было под рукой, так что, немного обновив, его можно было снова пустить в ход.
Сегодня, однако, Фрэнк был свободен от исполнения служебного долга. Его кузина Сисили Эббот и ее муж Грант Хатавей находились в городе и устраивали прием по случаю чрезвычайно выгодной продажи на экспорт молодого породистого бычка. Отметить это событие пригласили только узкий круг ближайших друзей. Празднование оказалось не просто приятным, но весьма примечательным, поскольку среди приглашенных был Энтони Хеллам, с которым Фрэнк провел большую часть вечера, восстановив отношения и наведя мосты после пятилетнего перерыва, в течение которого они не встречались и даже не переписывались. Возможно, старая поговорка «с глаз долой — из сердца вон» верна, но, встретившись, оба почувствовали, что их прежние отношения нисколько не пострадали из-за того, что они не виделись много лет. Старая дружба не всегда выдерживает испытание временем: меняются характеры людей, их образ жизни, но в данном случае оба в душе были несколько удивлены тем, как быстро был переброшен мост через пятилетнюю пропасть. Когда Энтони предложил ему поехать в Филд-Энд, Фрэнку ничего не стоило отказаться, но он почувствовал, что с радостью готов принять Приглашение.
— Это старое поместье дальнего родственника моей матери Джонатана Филда. Он не женат, но с ним живут две племянницы. Они устраивают танцевальный вечер, и меня просили привезти еще одного кавалера. Мы переночуем у них. Надеюсь, ты освободишься в виде исключения на вечер субботы и воскресенье?
Фрэнк кивнул. Если бы не имя Джонатана Филда, он ответил бы своим обычным «нет». Но, услышав его, поспешно спросил:
— Это тот самый Джонатан Филд — человек с отпечатками пальцев?
Пренебрегая правилами грамматики, Энтони ответил:
— Тот самый. Чрезвычайно необычное хобби. Джонатан Филд коллекционирует отпечатки пальцев всех, кто бывает у него в доме, — своеобразная книга для записи посетителей. Я поинтересовался у него, неужели ни один из гостей не возражал против такой процедуры, а он в ответ погрозил пальцем и заявил, что любой отказ вызвал бы у него самые серьезные подозрения.
— Ушел таким способом от ответа на твой вопрос, не так ли? — заметил Фрэнк.
— Да, ему не хотелось отвечать, но я спросил Джорджину…
— А кто такая Джорджина? Энтони рассмеялся тепло и ласково:
— Потерпи… сам увидишь! Это племянница, которая живет у Джонатана… Джорджина Грей. Описать ее выше моих сил.
— По-моему, ты говорил о двух племянницах?
— Вторая скорее кузина, а не племянница. Ее зовут Мирри Филд. Она недавно появилась там. Прелестная малютка, а какие роскошные ресницы!
В эту минуту к ним подошла с недовольным видом Сисили:
— Если вы будете развлекать друг друга беседой, вместо того чтобы танцевать…
Они дружно застонали.
— Энтони описывал ресницы своей последней подружки, — сказал Фрэнк. — Жду не дождусь, когда увижу их своими глазами!
Сисили и сама была смуглой привлекательной малюткой, кроме того, и у нее были пушистые ресницы. Сегодня вечером Сисили светилась от счастья. Она схватила Фрэнка за руку:
— Ты потанцуешь со мной! А Энтони выпала редкая удача: он пригласит Виви Марсден. Со временем она станет звездой балета.
Сисили порхала, словно перышко, с которым играл ветер. Фрэнк смотрел на нее с высоты своего роста с удовольствием, которое трудно было распознать под маской холодной элегантности. Гладко зачесанные светлые волосы, холодные голубые глаза, черты лица, унаследованные им от бабки, грозной леди Эвелин Эббот, производили в целом устрашающее впечатление. Но свою кузину Сисили он никогда не приводил в трепет. Глядя на него снизу вверх, она сказала:
— Правда, Грант умница? Он получил уйму денег за Дипсайд Диггори. Надеюсь, у новых хозяев Диггори будет хорошо. Он ведь еще невинный агнец.
— Диггори только выиграет, попав к новым хозяевам. Ты умница, Грант умница, и, будем надеяться, Диггори тоже окажется на высоте. Но хватит говорить о быках. Я ими сыт по горло.
Лицо Сисили омрачило едва заметное облачко.
— Я так и не разобралась, — сказала она, — ты действительно ненавидишь деревню или тебе неприятно говорить на эту тему потому, что тебе ужасно хочется жить там и хозяйничать на ферме, как это делает Грант. Только ты не можешь себе этого позволить.
— Боже упаси! — воскликнул Фрэнк. Но тут же рассмеялся. — В следующий уик-энд отправляюсь в Филд-Энд вместе с Энтони. Ты, случайно, не собираешься туда?
— Да, мы приглашены. Там устраивают прием по случаю дня рождения Джорджины. По крайней мере, такова изначальная причина, но поскольку у них появилась Мирри Филд, похоже, все это затеяли, чтобы устроить для нее первый выход в свет. Она родственница Филда, но никто никогда не слышал о ней.
— Никогда?
— За исключением, пожалуй, последних двух месяцев. Старый Джонатан где-то встретился с ней, выяснил, что она его дальняя родственница — седьмая вода на киселе, и пригласил погостить у него. У нее нет ни семьи, ни денег, но зато есть цепкие коготки, и, если хочешь знать мое мнение, я отвечу: она останется у них навсегда.
В тот момент Фрэнка еще не интересовала Мирри Филд, и в свойственной ему скучающей манере он сказал:
