Маргарита Шелест
В канун Хэллоуина
Тварь в Корабелло
Вы возвращались когда-нибудь домой поздно вечером? На границе, где вечер перетекает в ночь? Засидевшись в гостях или задержавшись на работе? Если да, то это явно был один из вечеров, когда деревья уже сбросили листья и серыми мокрыми щупальцами тянутся к небу, извиваясь и шевеля ими на пронизывающем ветру, с неба обычно падает что-то мерзко-мокро-сырое, похожее и на снег, и на дождь одновременно. Обычно это конец октября или начало ноября, а если быть конкретнее — канун Всех святых… или Хэллоуин.
В каждом городишке есть свои легенды и байки-страшилки, которыми старики по вечерам перешептываются с внуками, которые витают в воздухе из поколенья в поколенье, обрастая все новыми и новыми подробностями. Я особо никогда не придавал им большого значения, считая это развлечением для стариков и пугалками для детей. Но не теперь.
Это случилось как раз в ту самую ночь, в канун Дня Всех святых. Я его не праздновал, но все же и не входил в число его ярых противников, не видя ничего плохого, если дети раз в году побегают в костюмах разной нечисти и позабавятся выпрашиванием сладостей, а дома украсят яркими оранжевыми фонарями из тыкв с рожицами на всевозможные лады. Я и сам каждый год вырезал пару-тройку и ставил у входа, не придавая никакого сакрального смысла, а скорее так, для красоты да за компанию с соседями. Вот и в этот раз с первыми сумерками я поставил две светящиеся тыквенные желтые головы у двери, а рядом повесил ведро с конфетами для ребятни и направился к своему приятелю Майку. Намечались небольшие посиделки по случаю сегодняшней ночи, узким кругом, разбавленные ромом и виски. На улице тем временем уже появлялись первые ведьмы, вампиры, привидения и зомби, у домов потихоньку зажигались фонари. Городишко потихоньку оживал и готовился гудеть всю ночь до первых петухов и до последней горящей тыквы.
Вечер проходил что ни на есть прекрасно, и, когда уже еда не лезет в животы, а лезет только виски со льдом, и, как обычно, разговоры перетекают во всеми любимую тему потустороннего, святое дело пощекотать нервишки, а в такой вечер это просто неизбежно. Как ни старайтесь свернуть с темы, круг все равно замкнется.
— Ладно, — молвил Майк, — слушайте историю, можете верить, можете нет, но расскажу я вам чистую правду. Это случилось много лет назад с пареньком по имени Дейв.
Обычный парень, обычная жизнь. А что нам надо для нашей с вами «обычной» жизни? Правильно, денег.
Вот и наш Дейв брался за любую работенку, что подворачивалась под руку. Жил он скромно, было ему около двадцати семи лет, семьей не обзавелся еще, да и не особо он горел желанием, работал, помогал родителям. В основном работал кузнецом, но, как я уже сказал, и за другую шабашку брался он, не отказываясь.
Так вот, где-то в середине октября, когда день уже клонился к закату и глаза начинали резать первые сумерки, наведался в его кузницу человек среднего роста, уже в годах, роскошно одетый во все оттенки черного бархата. Мужчина, к удивлению, для своих лет был без единого намека на седину, с черными, как смоль, волосами, показывающимися из-под шляпы, с живыми маленькими глазами, которые, казалось, прожигали собеседника насквозь, очень крепко сложен, так что его возраст можно было угадать только по проступающим морщинам на лице. Черты были резкими, даже слишком, и нельзя не заметить, что змеиными, определенно отталкивающими собеседника, но он был с превосходными манерами, которыми тут же подкупал и обескураживал окружающих. Он пожелал оставаться без имени и заказал Дейву выковать крест, да не просто крест, а махину огромных размеров, с самыми мудреными узорами. В работе не торопил, но дал времени семь дней, объяснив тем, что приехал, только чтобы вступить в наследство, привести дела покойного дяди в порядок и сразу же уехать, распродав имущество, кое ему перешло. Но, чтобы отдать дань покойному, хочет сделать все с размахом и должным статусом. Денег заплатил с лихвой, намного больше установленной цены, и Дейв обещал во что бы то ни стало закончить раньше срока.
Надо сказать, в кузнечном деле он правда был хорош, и крест получился действительно шикарным, можно смело было назвать эту работу лучшей из всех уже имеющихся. Уложился Дейв в пять дней и отправил работу по оставленному адресу. Но на следующий день с утра парнишка посыльный принес конверт, и, к удивлению, там была необычная формальная благодарность, как делали многие, а еще деньги с письмом, которое несколько шокировало и обескураживало. Надо сказать, что денег там было опять с лихвой.
«Дейв, благодарю Вас за столь прекрасную и быструю работу. Вы оказали мне поистине огромную услугу. Но у меня к вам еще одно предложение, конечно, я бы мог попросить кого-нибудь другого, но, мне показалось, вы ответственный человек, который выполняет любую работу должным образом. К тому же я готов хорошо заплатить. Мне необходимо сегодня уехать из города по неотложным и крайне важным делам, но поместье еще не продано и работы не сделаны. Смею предложить вам роль моего представителя в имении Корабелло, необходимо пожить в нем всего неделю для присмотра за домом. Седьмого дня агент перепишет все имущество, и дом будет продан. В случае вашего согласия прилагаю вам аванс. По истечении недели сумма утроится. В случае отказа считайте это премией за сделанную работу.
P. S. Все же надеюсь на ваше согласие.
P. S. S. Крест уже установили. Он поистине шикарен.
С уважением, М. О.».
Дейв положил письмо на стол и глянул на календарь. Сегодня понедельник. Сумма была просто заоблачной для кузнеца. Если она утроится, то можно купить новое оборудование и даже самому нанять рабочих, а это уже совсем другая ступень. Да и работенка не казалась уж такой трудной. Подумаешь — пожить в доме неделю, уикенд, за который еще и платят.
Немного поразмыслив и покидав в сумку самые необходимые вещи, Дейв отправился на вокзал. Скоротав час в поезде за чтением газеты под убаюкивающий перестук колес, он уже был на месте. Лежавший в кармане аванс позволял расслабиться и не идти под дождем на своих двоих до Корабелло, а взять экипаж. Уже прилично смеркалось, и моросящий дождь переходил в холодный осенний ливень, неприветливо хлеставший в окна
