Денис Прохор
Донецкий вайб
За мобилизованных в бригаде отвечал майор Кормухин. Донецкий такой персонаж. Железная снежинка. Высокий, худой, горбоносый. Под Дебальцево, на жидкой зимней дороге, в 2015 году Кормухин повстречал МОН-50. Встреча оказалась определяющей. Кормухин выжил, а мина нет. Пить бросил. С женой помирился. Стал майором. Поверил, что бог в него верит. Да и ловкий протез из титановой стали за 8 лет стал родным. Не так, конечно, как потерянная левая ступня. Кузен. Но очень, очень братский. И главное характер у Кормухина собрался в правильную железобетонную конструкцию. Отсёк всё лишнее и пустое. За что и прозвали майора некоторые нехорошие люди «Великий Колупатор», а другие люди за тоже самое поставили Кормухина заведовать всей хозяйственной частью бригады. Что показательно, не прогадали ни те, ни другие. Кормухин соответствовал. Более-менее все понимали, чего от него ожидать и на что рассчитывать.
— Сегодня пополнение будет. Во второй батальон. — комбриг Фесенко говорил, курил, щурился от близкого лисьего света и пил короткими глотками горячий чай из граненого стакана в фирменном плацкартном подстаканнике. Стол был хороший у Фесенко. Компьютерное кресло. Два монитора и настольная лампа с тёплым незлым светом. Не штаб, а лютая зависть для смежников. Всё Кормухин организовал. Ещё когда вязла бригада в апрельских боях под Рубежным. После этого минимальный штабной набор всегда с собой возили. Не бросили, когда с Балаклеи в спешке снимались. Кто-то танки бросал, новейшие «Прорывы», а Кормухин даже подстаканник сумел эвакуировать. И завхоз и рыцарь. Донбасский фьюжн.
— Сколько? — спросил Кормухин. На Фесенко он не смотрел. Глазами, руками ощупывал обстановку. Подвал в разрушенной школе под штаб обустраивал его заместитель Ионов. Кормухин опёрся руками на толстую банную лавку и тяжело поднялся на ноги. Зацепил по дороге со стола консервную банку доверху набитую окурками. Майор достал из кармана бушлата черный рулон. Оторвал пакет. Встряхнул. Положил пакет в угол и опорожнил в него пепельницу.
— Сколько? — Кормухин вернул пустую банку на стол.
— А? — Фесенко оторвался от монитора. На экране по серой дороге в бело-серых полях двигались осторожно черные коробочки.
— До взвода. — бросил Фесенко. — Москва и область.
Фесенко положил голову на плечо. Прижался губами к рации.
— Кучерявый. Три единицы. Лови координаты.
Фесенко повернулся к Кормухину.
— Вот, значит, встретишь. Чего я тебе говорю. Сам все знаешь. Лопаты, генераторы, печки. Место там у них хорошее. Тихое.
— Москвичи, короче. — проворчал Кормухин. На экране в бело-серых полях расцвели бело-серые взрывы.
— Не люди что ли? — спросил Фесенко. — Там еще и область. Мкадыши и замкадыши.
— А солдатыши? — спросил Кормухин. — Солдатыши там есть?
— Вот и узнаешь. — Фесенко вернулся к монитору. Теперь и на дороге расцвёл цветок. Жёлтый. Внушающий.
— Есть! Есть, Кучерявый! — заорал Фесенко — Шевелитесь там! Уходят из сектора. Смотри, Кормухин, цепанули врага.
— Из семи один. — Кормухин одел каскетку. — С таким эффектом пусть сами себе БК возят. Расхитители социалистической собственности.
— Вот ты зануда, Кормухин.
— Я зампотыла.
— А я что сказал? — Фесенко и Кормухин посмотрели друг на друга. Фесенко улыбнулся, а Кормухин махнул рукой и отправился поливать потом свою грядку. Мотыжить усердно песок да камни.
Второй батальон держал оборону в сосновом щелястом лесу. Человеческом сосновом лесу. Дерево к дереву. Просветы между ними регулярные. Навылет. От звезды к звезде. Без кривотолков и загогулин. Отрада для глаз и мыслей майора Кормухина. Днём вышагивал по небесным полям снег, но до земли так и не добрался. Ботинки Кормухина, особенно левый, тонули в рыжих иголках, вмешанных в сырой чёрный послед.
— Неплохо. — говорил Кормухин. — Лопата с черенком. Улю-лю и в дамках! Значит, полный профиль. С запасной позицией, блиндажом, баней, огневыми точками. А вот там. — Кормухин показал на чернеющий в толстых фиолетовых сумерках холмик. — Для ПТУРА местечко. Господина Корнета. Как думаешь, Ионов?
Ионов — уютный мужик с пухлыми щеками сомневался.
— Если бы ростовские или уральцы. Пенза — огонь. А москвичи… Не знаю. Племя дикое и тёмное. Айфонопоклонники.
— Это, конечно, затыка. — согласился Кормухин. Он вдохнул крепкого хвойного воздуха. — Но мы, конечно, ее растыкаем.
— Ой ли. — не поверил Ионов.
— Атмосферу чуешь? — Кормухин дышал глубоко и размеренно. — Разве московская?
— Нет.
— Вот на том и сыграем. Как на струнах. — заключил Кормухин.
Москвичи не подвели. Ребята оказались конкретные. Без подводных камней и сомнений.
— Не. Копать мы не будем. — заявил Кормухину лейтенант Алиев. Плотный, низенький, с кольцами суточной щетины на щеках и горле. Очень гражданский в очень важном, купленном на свои, комбике.
— Почему? — спросил Кормухин.
«Ох, сейчас и выдаст ему майор!» — подумал про себя Ионов. — «Поедет, товарищ, в Сватово на подвал».
— Оптимизация никакая. — зачесал на менеджерском Алиев. — По-хорошему, здесь аутсорс нужен. Экскаватор. Грейдер. Есть контакты. Смету составим. Вот так получится. — Алиев скрестил указательные пальцы.
— Контакты это хорошо. — согласился Кормухин. — А вы чего делать будете?
— Шашлык делать будем. — улыбнулся Алиев. — Войну делать будем.
«Ох, и врежет!» — Ионов даже раскашлялся в предвкушении.
— Ладно. — неожиданно согласился Кормухин и начал растворяться в голубиных и круглых глазах Ионова.
— Значит, итс дан? — спросил Алиев.
— Это про что?
— В смысле по рукам?
— Конечно. — кивнул головой Кормухин. — Дуйте теперь обратно в поселок. Завтра вернетесь, а мы пока с техникой порешаем.
— Реально что ли? — не верил лейтенант Алиев.
— А то. — отозвался кратко Кормухин. — Завтра к 12 доберетесь?
— Попробуем. — лейтенант Алиев все еще сомневался. — Так мы это?
— Это самое. — подтвердил Кормухин. — Становитесь, равняйтесь и вольняйте отсюда.
Алиев подошёл к своим. Собрал их в кружок. Кормухин и Ионов слова лейтенанта не слышали, но почувствовали. Кружок распался и мобилизованные гражданские нечесанным стадом зашатались между вечерних деревьев.
— Не придут к 12. Может вообще не придут. — Ионов или горевал или завидовал. — Сейчас на поселке скупляться будут. Нарежутся и все. Пишите письма. Синяя дивизия.
— А я в ребят верю. — возразил Кормухин. — И ты, Ионов, верь. Им помочь надо. Посоветовать. А ты их сразу в недотык оформил.
Кормухин потащил из кармана рацию. Прогулялся к холмику (будущей противотанковой точке). Посмотрел на часы свои командирские с зелеными волшебными стрелками и сказал громко и отчетливо, поднеся антитактикульный «Боафенг» к худому, горбоносому лицу.
— Кучерявый! Лови координаты.
Впереди всех, как и положено, бежал лейтенант Алиев. Ломился через лес, не взирая. Пару раз получил в лоб от рассерженных сосен, но не сдался. Кормухина коснулся первым.
— Там это. — Алиев дышал тяжело, захлебывался. — На опушке. Хаймарсами. Целый пакет.
— Ты слышал? — Кормухин спросил Ионова. Тот
