Спасенный Богом. Воспоминания, письма
Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин)
Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин) (1900–1985)
Навсегда с Россией
Несколько лет тому назад я была в Брюсселе и брала интервью у архиепископа Брюссельского и Бельгийского Симона (Ишунина). В его кабинете висят портреты предшественников, в разные годы возглавлявшие эту кафедру. Среди них и портрет Владыки Василия (Кривошеина). Судьба его, пастырское и литературное наследие настолько интересны, что сегодня в России многие обращаются к его опыту.
Мы представляем здесь редкую возможность познакомиться с воспоминаниями Владыки Василия (в миру Всеволод Кривошеин). Они написаны совсем молодым человеком, в те смутные и тревожные годы ему было около девятнадцати лет. Он родился в Петербурге 19 июня 1900 года в семье А.В. Кривошеина, Министра земледелия и землеустройства, в правительстве Государя императора Николая II. Февральская революция застала Всеволода студентом филологического факультета Петроградского университета. Эти события, очевидцем которых он стал, потрясли его. Трое из его старших братьев уже были в действующей армии. Переехав вскоре в Москву, Всеволод решает перебраться на юг, перейти фронт и вступить в ряды Добровольческой армии. "Все в советском строе стало мне к тому времени неприемлемым и отвратным, и вместе с тем я осознал, что для меня нет в нем места. Я не в силах был сидеть сложа руки", — пишет он. Интересен рассказ молодого Всеволода, что перед дорогой его тетушка надела на него нательный образок великомученицы Варвары. Тогда еще будущий монах по своей малоцерковности не знал, что Великомученица Варвара спасает от неожиданной и насильственной смерти, и тем не менее он молился ей всю дорогу как умел. С Божией помощью он уходил от, казалось, неминуемой смерти. Бог спасал его много раз от расстрелов, тюрьмы, ран и стихии. Поражение Деникина, Врангеля и Колчака привело к исходу Белой армии с юга России. Всеволод отступал вместе со всеми, из Новороссийска он прибыл в Каир, а потом в середине 1920 года в Константинополь. В начале 1921 года он оказывается в Париже со всеми оставшимися в живых членами своей семьи. Здесь он поступает в Сорбонну и одновременно принимает участие в съездах православной молодежи. В 1924 году он записывается студентом в только что основанный митрополитом Евлогием Свято-Сергиевский Богословский институт, а через несколько месяцев Всеволод едет с группой студентов на экскурсию на Афон. Это посещение настолько потрясает его, что он решает остаться здесь навсегда. На Святой Горе он проводит более двадцати лет и здесь же принимает постриг. Потом будет Оксфорд, Бельгия и опять Россия.
Удивительный путь прошел Архиепископ Василий (Кривошеин), от студента-патриота, с нательным образом великомученицы Варвары, до известнейшего архипастыря, доктора богословия, знаменитейшего патролога, написавшего фундаментальные труды об аскетическом и догматическом учении святителя Григория Паламы и преподобного Симеона Нового Богослова.
Первым его послушанием на Афоне была работа в мастерской отца Матфея по починке облачения, а следующим — за два года выучить греческий язык в совершенстве. Он выучил современный греческий и древнегреческий и владел ими в совершенстве, не хуже чем русским, французским и английским. Вскоре молодого монаха назначили монастырским секретарем-грамматиком, в обязанности, которого входила переписка с афонским Кинодом, Вселенской Патриархией и греческими правительственными учреждениями. Затем монах Василий стал членом монастырского Совета и его почти ежегодно посылали вторым чрезвычайным представителем русского Пантелеимонова монастыря на общеафонские собрания двадцати монастырей, где решались и обсуждались наиболее важные святогорские вопросы. С 1942 года он становиться постоянным представителем монастыря в Киноте (Афонском парламенте), а в 1944-45 годах и членом Эпистафии (Афонского административного округа). Надо сказать, что то были десятилетия, далеко не лучшие для Святой Горы. Если в 1925 году, когда Всеволод Кривошеин попал на Афон вместе с архимандритом Софроний (Сахаровым), братии в русском монастыре насчитывалось 550 человек, то в 1947 году было только 180. Одна из серьезных причин такого сокращения — это ограничительные меры греческих властей против приезда иностранцев на Афон, распространившиеся и на русских эмигрантов. Монах Василий как монастырский секретарь и представитель в Киноте многие годы боролся против таких ограничений. Понятно, что это вызвало недовольство у лиц, враждебных русскому монашеству на Афоне, а потому в сентябре 1947 года отец Василий вынужден был оставить Святую Гору. Прошло тридцать лет, и он опять ступил на эту благословенную землю, но уже как архипастырь Русской Православной Церкви.
По приезде в Оксфорд о. Василий был рукоположен в иеромонаха; а в 1959 году состоялась в Лондоне его хиротония и он был назначен епископом на бельгийскую кафедру Московской Патриархии.
Как-то в семидесятые годы, в Пюхтицком Успенском женском монастыре, игумен Серафим с Афона вспоминал с огромной теплотой о последнем приезде владыки Василия на Святую Гору: "Дел у меня в монастыре, как говорится, непочатый край. С утра до вечера хожу, хлопочу. И владыка Василий целыми днями за мной ходил и, очень часто просил поисповедовать его, а я даже удивлялся этому. Видно, святое место обострило духовное зрение человека, чувствовавшего приближение Вечности, и он старался очистить душу от всех нераскаянных грехов". Как тут не вспомнить слова покойного митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая об огромном опыте духовного делания Архиепископа Василия (Кривошеина). Действительно, только представить какой непростой путь он прошел, сколько испытаний выпало на его долю, в какие тяжелые обстоятельства на грани физической смерти ставила его жизнь, а Бог был всегда рядом и спасал его!
Многие кто знали Владыку по жизни, особо подчеркивают, что он никого никогда не осуждал. Но и с несправедливостью смиряться не хотел — тут его голос звучал громко и отчетливо. Историки религиоведы знают, какую большую роль сыграли его выступления накануне Поместного Собора Русской Православной Церкви в 1971 году. Голос Бельгийского Архиепископа был одним из немногих, прозвучавших в пользу тайного голосования при избрании будущего Патриарха Пимена.
В продолжение воспоминаний о Гражданской войне, мы приводим несколько писем, послушника, инока, монаха Василия к своим близким. Счастье, что эти свидетельства его жизни на Афоне дошли до наших дней и были тоже спасены Богом. Для нас они говорят о многом, не только о трудностях монашеской жизни, но и об огромной любви и привязанности к людям. Но главное, что его жизненный путь освещала вера, которую он в своем научном труде "Преподобный Симеон Новый Богослов" назвал "жемчужиной несравненной ценности".
В одном из
