Лина Юдина
Отпускник
«Машина»
Звон все еще был слышен. Но переливы уже не различаются так ясно, как на десятом километре от колокольни Распятской церкви. Золотой, чистый звук, покидая радиус идеальной акустики, когда каждое дрожание читается, как крупно написанные буквы, уходит к горизонту отблеском, отражением, оттенком тихого вечернего воздуха. Прохор Ильин повернул назад — прогулочный летальный аппарат, который лет сто пятьдесят назад мог называться машиной без кавычек и с маленькой буквы, бережно нес своего единственного пассажира к истоку звона. Сейчас это была «Машина» — рабочий экспонат Большого музея Земли.
Самыми интересными экспонатами были географические. Так считал Прохор Ильин. Среди них Прохор выделял и Александровскую слободу с колокольней Распятской церкви, и город Аркалык, который много раз мог исчезнуть с лица Земли в конце двадцатого и в начале двадцать первого веков. Если бы не Роскосмос, без устали спасавший свои гавани в самые трудные годы. Пять земных лет назад Прохор Ильин провел свой отпуск в Аркалыке. Две сотни лет назад город поднялся на руднике по добыче бокситов. Из добытой руды производился алюминий, сыгравший большую роль в авиастроении. Музейные артефакты показывают, что без авиации не было бы космического строительства. Но Аркалык к космосу имеет не только опосредованное, но и прямое отношение. Здесь приземлялись спускаемые аппараты с международной космической станции. Лучшее место для приземления трудно было подыскать: ровные степи без лесов и глубоких водоемов, не было крупных городов, и плотность населения — низкая. Только климат был не вполне подходящим. Резко-континентальный климат — тоже достояние космических архивов.
Аркалык
В аркалыкском отпуске Прохор узнал, как в 2009 году обледенели спасательные вертолеты. «Погода в районе приземления «Союза ТМА-15» хуже, чем ожидалось». Тревожная строчка из архивной летописи. 1 декабря по календарю Земли информагентства передавали: «из-за сильного тумана и обледенения спасательные вертолеты не смогли подняться в воздух и не смогут в ближайшее время вывезти с точки посадки спускаемой капсулы космонавтов с МКС». Сегодня трудно представить, как ментально реагировали «Роскосмос» и «Росавиация», но аварийный план, разумеется, был предусмотрен. «Мы планируем эвакуировать космонавтов наземным транспортом в специальное медицинское учреждение города Аркалык. И до улучшения погоды они будут находиться там…».
В 2009 году Аркалык принимал только вертолеты. Международный аэропорт пришел в запустение, в таком состоянии он пробыл два десятка земных лет. Космонавтов вертолеты доставляли в аэропорт города областного значения Костанай.
Прохор Ильин с интересом просматривал ролики с традиционными встречами в аэропорту. Космонавтам дарили казахские чапаны, красивые расшитые орнаментом халаты, а к ним — такие же головные уборы. Дарили казахский музыкальный инструмент — домбра — и русские матрешки, в которых прятались маленькие бутылочки с водкой. Музей хранит и эти артефакты. Казахские города Аркалык и Жезказган долгие годы были конкурентами — кто чаще и красивее примет экипажи МКС. Местные журналисты задавали гостям простые вопросы на этот счет и получали простые ответы, благодарные по своей сути, которые потом озвучивали телевизионные каналы и бумажные газеты. Все это сейчас в космических архивах. Там же, где на приколе стоят знаменитые «Синие птицы», как называли в народе специальные машины, перевозившие прилетевших с МКС космонавтов.
Традиции
Прохор Ильин увидел машины в том же ролике от 1 декабря 2009 года. Когда погода была «штатной», космонавтов доставали из капсул и усаживали в кресла на подстилки из овечьей шерсти. А в тот непогожий день их сразу укладывали на носилки и размещали в «Синих птицах», условных космических вездеходах, не боявшихся земных преград. Первым из капсулы был извлечен россиянин Роман Романенко, затем астронавт — канадец Роберт Тирск, а после него бельгиец Франк де Винн. В машине все трое по традиции оставили свои несмываемые автографы.
Традиции для космонавтов остаются важными, переменам они подвержены несравнимо меньше, чем технологии. Долгие годы, до освоения новых планет и галактик, космонавты почти копировали действия Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года. Он улетел с советского космодрома в Байконуре, которому долгие годы не было конкуренции. И только в 21 веке «Роскосмос» стал строить новые космодромы. Это была очень долгая и трудная дорога, которая позволила вывести Землю на новый уровень развития. Планета, значительная часть которой стала — санаторием для космонавтов, но где живут и обычные люди с семьями, с детьми. У этих людей нет цели сделать деньги. Эта традиция больше не внушала уважения на Земле. Целью людей стали наука, медицина, искусство, обязательный труд — интеллектуальный и физический. Чтобы вылечить Землю, потребовалось много идей, знаний, подвигов и любви.
Подвиг смерда
Многие века люди не верили в идеальное общество и в идеального гражданина Земли. Они называли утопией рассказы о будущем благоденствии. А сегодня отпускник Прохор Ильин видит, как справа и слева от воздушной трассы, по которой движется «Машина» стелятся цветочные поля. Ряды розовых лепестков сменяются сиреневыми, белыми, снова розовыми, снова сиреневыми цветами. Поля заканчиваются под белыми стенами колокольни высотой, по старой системе мер — 56 метров. Колокольня уходит в небо шатром, как уходил бы в небо прообраз спутника, впервые покорившего космос в двадцатом веке. Но если бы макет этот был сделан в веке шестнадцатом, когда холоп Никита, пристроив к рукам деревянные крылья, улетел с этой колокольни на берег реки. И жив остался. Голову Никите отсекли за дерзость по приказу Ивана Грозного. Колокольня сегодня тоже экспонат. Прохор сверился с карманной библиотекой — память его не подводила, и не могла подвести. На Земле слово «память» — просто термин для обозначения источника знаний. Прохор Ильин один из немногих изучает семантику забытых словосочетаний. Для этого и берет земные отпуска: узнавать то, что здесь когда-то имело смысл. Прохор разглядывал шатер, его разборчивую белизну, в которой проступали связанные друг с другом грубыми, спутанными между собою, веревками колокола. Ничего этого нельзя трогать и менять — музей.
«Он — с Земли»
Прохор Ильин, молодой человек пятидесяти шести лет, ростом 215 сантиметров, отличался идеальными пропорциями, о которых на других планетах пока только мечтали. «Он — с Земли», — это любому было понятно с первого взгляда. Только на старой планете с ее идеальным климатом, рождаются такие красавцы.
«Машина» покружила вокруг колокольни, и точно встала широкими, маленького радиуса, колесами прямо в центр сторожевой площадки. Прохор с интересом смотрел вниз. Колокола уже смолкли, а Солнце в конце длинного, июньского дня все еще закрашивало лучами невидимые снизу трещины на теле колокольни. С
