Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
Борис Сергеевич Житков
ИЗБРАННОЕ
Ж 74
Печатается по изданию Государственного Издательства Детской Литературы Министерства Просвещения РСФСР Москва 1963
7—3—2
79—66 М
ТВОРЧЕСТВО БОРИСА ЖИТКОВА
«Определиться!»
Бориса Житкова всю жизнь занимал вопрос: что такое храбрость? Настоящая, истинная храбрость? Та, что несокрушима, та, о которой в народе говорят: «Смелость города берет»? Книги Житкова обращены в большинстве своем к подросткам, а для растущего человека, еще не знающего меры своих сил, вопрос этот — один из самых существенных. Всякому подростку интересно угадать, окажется ли он в трудных обстоятельствах храбрым, всякому хочется вообразить себе: «Ну, а я? Он-то, про кого люди рассказывают, не испугался, не побежал, он был храбрый, а я? Как вел бы себя я, если бы это случилось не с ним, а со мною? Кем оказался бы я в бою, под пулями, в бурю? Откуда она берется, настоящая храбрость, и как ее в себе воспитать?»
Многие рассказы Житкова — о революционных матросах-подпольщиках, о красном командире, о капитанах, охотниках, поморах — говорят именно об этом, о храбрости. Чуть ли не в каждом своем рассказе Житков проводит героев через такие обстоятельства, при которых ему и читателю становится с непреложной наглядностью ясно: вот этот человек благороден и храбр, тот — всего только прикидывается смельчаком, хвастается, а вон тот — просто отчаянный трус. Как инженеры в заводских лабораториях подвергают сталь испытаниям «на прочность», так Житков в своих рассказах испытывает героев «на храбрость»: в чистом поле во время бурана, в открытом море в бурю, на борту горящего самолета… События, изображаемые Житковым — забастовка моряков во время революции 1905 года, или пожар на пароходе посреди океана, или катастрофа на подводной лодке, — требуют от участников героического напряжения сил. Но Житков писал не только о метелях, пожарах и бурях — среди иго произведений есть и «Нудя», рассказ о непритязательной игре ребятишек с меховым хвостиком, потихоньку оторванным ими от шубы. Оказывается, не только на борту корабля, но и в детской комнате может потребоваться мужество: там — чтобы, сохраняя присутствие духа, спасти от гибели пассажиров, здесь — чтобы, сказав правду, спасти от порки ни в чем не повинного пса… «Определиться?» — спрашивает у капитана помощник (в рассказе «Николай Исаич Пушкин»), когда страшная для судна опасность только что миновала. Помощник спрашивает, надо ли определить место парохода в море, но капитан отвечает ему не о пароходе — о людях: «Всех я вас уж определил, кто чего стоит». В минуты опасности он наблюдал команду и точно определил для себя, кто смелый, сильный человек, а кто труслив, нестоек. Этим же был занят, создавая свои произведения, Житков.
«Под водой», «Над водой», «Морские истории» и «Пудю» Житков написал в начале своего литературного пути в двадцатые годы, а незадолго до смерти, в 1938 году, им была написана статья, которая так и называется «Храбрость», где он прямо, во весь голос, ставит вопрос о сущности, о самой природе мужества и дает на него прямой и полный ответ. Дает он его не сразу, а как бы оглядывая изучаемое понятие предварительно со всех сторон, приглашая читателя обдумать вместе с ним отдельные примеры «на храбрость», приводимые им, и вместе сделать выводы из этих примеров.
«Умелец, герой, надежный товарищ»
Эпизоды, в качестве примеров приводимые Житковым в статье о храбрости как иллюстрации к основной теме статьи, не придуманы им, не вымышлены: это эпизоды его собственной жизни, то, что он сам испытал или сам наблюдал. Разумеется, рассказы его отнюдь не фотографии действительности, но основа их — реальная жизнь. Ему было откуда заимствовать примеры «на храбрость». Жизнь его богата путешествиями, приключениями, трудом и борьбой. Она не менее увлекательна, чем любой из его рассказов.
Родился Борис Степанович Житков неподалеку от Новгорода в 1882 году. Когда мальчику исполнилось семь лет, семья переехала в крупный промышленный центр, в морской порт Одессу, поселилась в гавани, на военном молу, и тут Борис оказался лицом к лицу с морем. «Бегал Борис по всем пароходам, лазал по вантам, спускался в машину, — рассказывает его сестра. — …По вечерам катался с отцом на военной шлюпке… Грести надо по-военному строго: раз-два…»
Гимназические и университетские годы Житкова совпали с нарастанием первой русской революции. Живя в порту одной жизнью с моряками, Борис Житков с отроческих лет помогал революционерам-подпольщикам: добывал воск для гектографов, распространял листовки, прятал их до времени в надежных местах. «Многие из тех взрослых бородатых людей, с которыми он в детстве водился, — рассказывает гимназический товарищ Житкова, — … работали в революционном подполье, и… он, тринадцатилетний Житков, оказывал им посильную помощь… Гектографы у него выходили отличные, и спрос на них был очень велик».
Рос Житков в интеллигентной семье. Отец его, Степан Васильевич, был преподаватель математики, составитель учебников, мать, Татьяна Павловна, — пианистка. В доме Житковых постоянно бывали профессора, ученые, музыканты; здесь обсуждались книжки столичных журналов, звучали рояль и скрипка; здесь, в кабинете отца, стоял телескоп — маленький, но настоящий. Дети жили среди книг и нотных тетрадей, среди споров о математике, физике, музыке, Толстом, Менделееве, Моцарте и более всего, горячее всего — о политике, о революции, о партийных программах. Степан Васильевич в Петербурге был дважды исключен из высших учебных заведений за связь с народовольцами, а потом, сделавшись преподавателем Новгородской учительской семинарии, с таким искусством и упорством пробуждал в своих слушателях критический дух, что начальство сочло семинарию рассадником крамолы и закрыло ее. Мать Житкова в революционном движении участия не принимала, но глубоко сочувствовала революционерам. Она была смелая женщина: когда кого-нибудь из друзей сажали в тюрьму — носила туда передачи; когда подпольщикам надо было тайком выбраться из города — припасала одежду. В Новгороде политические ссыльные были частыми гостями семьи; названия дальних сибирских городов: Семипалатинск, Минусинск, Якутск — тогдашние места ссылки — для детского слуха звучали вполне обыденно. Среди закадычных друзей Степана Васильевича был человек, увозивший Софью Перовскую на извозчике после покушения на царя, а когда молодежь подросла, накануне революции, в надежном и дружественном доме Житковых в Одессе нередко собирался подпольный комитет большевиков…
Еще мальчиком Борис привык работать, действовать, думать вместе с людьми труда. Его привлекала опасность, борьба, требующая напряжения воли: пронести листовки
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
