Белла Ворон
Блаженная
УВЕРТЮРА
В начале ХХ века английский физик сэр Оливер Лодж выдвинул гипотезу, согласно которой привидения представляют собой призрачное отображение какой-то длительной трагедии. Он предположил, что мощные эмоции могут запечатлеться в окружающей обстановке и восприниматься людьми. Поэтому призраки появляются именно в театрах, переполненных эмоциями актеров и зрителей.
ТИНА
“— Привет, ребята, меня зовут Тина и я шарлатанка.
— Привет Тина!”
Так началось бы мое выступление на собрании анонимных шарлатанов.
Фальшивые гадалки, поддельные целители, экстрасенсы-притворяшки вдруг осознали всю глубину своего падения и решили встать на путь исправления.
Я едва сдержала хихиканье и бросила взгляд исподтишка на клиентку. Заметила? Нет, она слишком взволнована, чтобы заметить.
Я бы, может, и не прочь поучаствовать в таком собрании, но… ничего другого я делать не умею, а кушать хочу, как и добропорядочные граждане, хотя бы раз в день.
Поначалу меня мучила совесть, но я сумела с ней договориться.
Свои шарлатанские сеансы я считаю маленькими спектаклями.
Уже год как я не имею возможности выходить на сцену, но актерское образование ничем не вытравишь.
Я надеваю на физиономию профессиональное выражение, соответствующее обстановке. А обстановку я завела что надо. Целую комнату в огромной квартире, где вот уже год проходит моя одинокая жизнь, я отвела под кабинет. Кое-какая подходящая мебель у меня была, кое-что пришлось докупить, а кое-что было найдено на роскошных питерских мусорках.
Например, шаткая этажерка, заставленная старинными книгами, которые я вряд ли когда нибудь открою. Изящный столик, на котором стоит серебряное блюдо для вознаграждений.
А вот блюдо фамильное, бабушкино. Она выкладывала на него горячее печенье и мы с ней пили чай за большим круглым столом. Чтобы притащить его сюда из гостиной, мне пришлось звать на помощь дворника. Стол дубовый, тяжелый как слон. Теперь он накрыт лиловым шелком, и я делаю на нем расклады. А чай я пью на кухне. За маленьким кухонным столиком не так остро чувствуется одиночество.
Лиловый бархат для занавесок мне подарила знакомая костюмерша. У них в театре прорвало трубу, отрез подмок и пошел пятнами. Для костюмов не годится, а для кабинета гадалки в самый раз.
А мелочи вроде кристаллов, хрустальных шаров, баночек и прочей ненужной дребедени я приволокла с индийской ярмарки. Впрочем, тут я немножко привираю: Все эта дребедень мне не просто нужна, а необходима, потому что я — шарлатанка.
Бабушка все это выкинула бы вон. Ей действительно ничего не было нужно, кроме колоды карт. А иногда она и без нее обходилась.
К бабушке приходили женщины с встревоженными лицами и мне приходилось отправляться в мою комнату. Я делала вид, что ушла, а сама скидывала тапки, тихонько прокрадывалась в темный коридор к плотно закрытой бабушкиной двери и подглядывала в замочную скважину. А там бабушка раскладывала на столе старинную колоду Таро и что-то тихонько рассказывала. Гадала.
Она очень неплохо зарабатывала своим ремеслом нам на жизнь, а со мной даже в петушка или курочку отказывалась играть.
И к картам не подпускала. Говорила — не время. Я спрашивала: а когда время? А она отвечала — надеюсь никогда. Если есть возможность туда не лезть, то лучше не лезть.
Время настало, когда меня с треском вышибли из профессии, о которой я мечтала и которую добыла потом и кровью.
Надеюсь, бабушка не слишком сердита на меня за это. Что бы она сказала, узнав, чем я тут занимаюсь? Отходила бы крапивой по ногам или похвалила бы, что не пропала, а выгребаю как могу?
***
Дама элегантного возраста в элегантном черном костюме не сводит с меня тщательно подведенных, припухших глаз. Моя клиентка, мой доверчивый зритель.
Смотрит как маленькая девочка на взрослую тетю — с видимым недоверием и затаенной надеждой. Недоверие я могу понять. Здравомыслящий человек не станет планировать свою жизнь, опираясь на магические прогнозы. И уж тем более решать серьезные проблемы. И он же не станет надеяться на них, магов, то есть.
Значит дама в элегантном костюме наполовину здравомыслящая, а наполовину… ну, в общем, как все люди.
Она пришла в первый раз. Станет ли она моей постоянной гостьей во многом зависит от того, насколько точно я угадаю цель ее визита.
Обычно это у меня неплохо получается — не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы отличить обманутую жену от разлучницы. А ко мне приходят в основном по этому поводу. Обычно у меня готов диагноз в первые пару секунд. Я надеваю на свою бесстыжую физиономию маску профессионала и спрашиваю:
— Муж?
или:
— Любовник?
Здесь пятьдесят на пятьдесят. Вероятность попадания высока, даже я, притворяшка, не ошиблась ни разу за все время моей практики.
А дальше начинается чистой воды цыганщина. По малейшим изменениям мимики человека ты угадываешь и улавливаешь, куда двигать свои фантазии на заданную тему. Смышленные, но нерадивые студенты так сдают сессию.
Без интуиции тут, конечно, никак. И наблюдательность должна быть выше средней. Этим добром боженька меня не обидел. Еще необходим хорошо подвешенный язык и магнетический взгляд. Тут меня выручают начитанность, широкий кругозор и упомянутое выше актерское образование.
Но каждый раз холодный пот струится вдоль позвоночника, когда я озвучиваю клиентке свои озарения. Я боюсь погореть на какой-нибудь ерунде, которая рентгеновским лучом высветит мою насквозь фальшивую сущность.
Чтобы выиграть время я медленно тасую старинную колоду Таро, ту, самую, бабушкину. Когда я держу колоду в руках, мне кажется, что это бабушка держит меня за ручку.
Получив немного поддержки от той, кого нет на свете, я сканирую даму пристально-рассеянным взглядом.
На обманутую жену не похожа. Даже сейчас, когда она расстроена и не в пике формы, я чувствую, как сквозь ее волнение проступают уверенность и твердость. Она немного напоминает мне эту гадюку Регину…
Таких не бросают, даже если предают. За таких держатся обеими руками. А если вдруг попутает бес в женском обличьи, то изворачиваются как шпионы на грани провала.
На разлучницу она тоже не тянет — для этого ей не хватает особого огонька в глазах. Я этот огонек сразу засекаю. Рыбак рыбака, как говорится. Здесь не тот случай. К таким не убегают.
Чего же она хочет от меня?
В приоткрытую форточку вдруг потянуло жареным мясом.
Я поморщилась. Ни к селу ни к городу вспомнился Виталик, мой однокурсник, верста коломенская под центнер весом.
