В постели с ведьмой
Глава 1
За окном начинает смеркаться, когда наш старенький автомобиль "S" класса проезжает мост и въезжает в деревню Вереск. По радио обещают грозу, и чёрные тучи, которые заволокли все небо с той стороны, откуда мы едем, всем своим видом показывают, что синоптики не ошибаются. Хорошая работа. Стоит только выйти на улицу, поднять голову и увидеть проблески молний, чтобы сообщить об этом слушателям. Много ли мозгов нужно для такого точного прогноза?
Отец смотрит в зеркало заднего вида, что находится в салоне, видимо, замечает мою заскучавшую физиономию и улыбается.
– Почти приехали, малышка.
– Спасибо, пап, – выдавливаю из себя фальшивую улыбку, а сама думаю и ужасаюсь от одной мысли, что через три месяца мне придётся ехать обратно. Пятнадцать часов в дороге! Кто-нибудь, скажите моей бабушке, что она перестаралась, когда уезжала от городской суеты. Ловлю себя на мысли, что делаю то же самое. Вот черт! Неужели я становлюсь старой? В шестнадцать лет? Быть не может!
Пока я извожусь мыслями о преждевременной старости и осознанием собственной никчёмности как обычного смертного, отец съезжает с основной дороги на ухабистую тропинку, которая располагается в роще совсем ещё молодых тополей. Нашу машину начинает трясти, и я, сидя на заднем сидение, подпрыгиваю на каждой кочке. Моя бедная попа не была готова к таким испытаниям на прочность, но я сильно сжимаю ягодицы и терплю все, что готовит этот вечер. Я мечтаю вылезти из машины, сделать глоток свежего деревенского воздуха, о котором всю дорогу говорил отец, принять пенную ванну и лечь спать.
Я не верю в высшие силы, но, похоже, наверху мои мольбы были услышаны. Мы минуем опасный участок дороги и попадаем в деревню. Из салона я уже вижу первые дома, высокие заборы и широкие изгороди.
– Скажи, что мы приехали! – умоляющим тоном говорю я отцу, а он смотрит в зеркало и кивает.
– Да, малышка, мы на месте.
Я чувствую облегчение, облокачиваюсь на спинку сиденья и улыбаюсь в ответ. Люблю отца. Не каждый родитель в здравом уме и трезвой памяти возьмёт трёхдневный отпуск за свой счёт, чтобы отвезти избалованную вниманием дочурку в деревню. Не зря говорят, что все девочки выбирают парня и мужчин отталкиваясь от характера отца. Для меня папа всегда будет идеальным мужчиной. Если повезёт, муж станет таким же преданным и верным идеалом для нашей семьи.
Меня опять заносит, а ведь мы с ним уже подъезжаем к нужному дому. Честно говоря, я никогда не видела его маму. Эта старушка приходится мне бабушкой, а я узнаю о её существовании несколько дней назад, когда думаю о том, куда сбежать от городской суеты.
Если память мне не изменяет, мама говорила, что бабушка Ирина была против их отношений с папой. Меня никогда не интересовали семейные распри между родителями отца и мамы, но теперь, когда я с минуты на минуту встречу ещё одного родственника, у меня возникает некая тревога от предстоящего знакомства. Как бабушка встретит меня? Что скажет? Что я буду говорить ей?
У меня есть ощущения, что эта поездка обернётся полным фиаско. Учитывая, сколько мы уже едем, я не планирую ехать назад.
Когда автомобиль останавливается напротив старой и обветшалой изгороди, я поворачиваю голову и вижу старую иву, из-за которой невозможно разглядеть дом. Все постройки на территории двора скрываются под сенью этого внушающего размерами дерева.
– Это то место, где я родился, малышка, – говорит папа, поставив автомобиль на ручной тормоз. Он снимает ремень безопасности и выходит из машины, а я следую за ним, предвкушая не самую приятную встречу.
Оказываюсь на улице и понимаю, что свежий деревенский воздух, который вдыхает отец, напоминает далеко не свежий общественный туалет. Воняет навозом. У меня от этого запаха сводит челюсть и закладывает нос. Я хочу взять из сумочки духи с ароматом ванили, которым пропитались все мои вещи, но удерживаю себя в руках. Пусть папа думает, что я в восторге. Для пущего эффекта я развожу руками и делаю глубокий вдох. Меня начинает мутить от этого места.
– Павлик! – слышу за своей спиной.
Не успеваю обернуться, как скрипучая калитка распахивается и мимо меня пробегает невысокая седовласая женщина в цветастом платье. Руки у неё чёрные, видно, что испачканы в грязи, но это не мешает ей обнять отца и испачкать безупречно чистую белую рубашку за три тысячи рублей.
– Мама! – выкрикивает он, обнимая её широкую талию. Отец плюет на чистоплотность. Судя по тому, как он обнимает мою бабушку, его не волнуют деньги. Я понимаю. Будь у меня возможность обнять маму, я бы попрощалась с почкой.
– Я так рада, что вы приехали, – расплывается в улыбке бабушка, хлопая сына по спине. Эти пятна уже не отмыть, думаю я. И неожиданно она оборачивается и смотрит на меня.
– Мам, это та, о ком я говорил, – сообщает отец, подзывая меня. – Аня, познакомься со своей бабушкой.
– Привет! – улыбаюсь, а сама думаю, что мне сейчас врежут по зубам.
Но губы старушки расплываются в блаженстве, и она обнимет меня. Хана платью за шесть тысяч! Я не успеваю заработать и навестить родственницу, а мои вещи стремительно улетают в помойку.
– Мне очень жаль, милая, – внезапно говорит она, глядя на меня. Я вижу, как она начинает плакать, и мое сердце сжимается от боли.
– Все хорошо, бабушка.
– Мам, не нужно плакать, – молвит отец, касаясь её плеча. – Мы только приехали, устали с дороги, а ты встречаешь нас слезами. Разве так принимают гостей?
– Простите, пожалуйста, – шмыгает она. Бабушка берет меня за руку и приглашает во двор. – Я никогда не была в восторге от того, что мой сын связался с твоей мамой, Аня, – говорит она, вытирая слезы. – Но я не желаю вам зла. Мне искренне жаль, что Ольга умерла. Павлик, это ведь рак, верно?
– Да, бабушка, – говорю я вместо отца, стараясь не зареветь вместе с ней. – У мамы обнаружили рак груди в прошлом году. Два месяца лечения, и её не стало.
Мы входим во двор, и я больше не могу сдерживать слезы. Если бы не курица, что пробегает у меня между ног и
