Богиня Елена Атюрьевская
Бойкая Настя и разбойники. Сказка-быль
Сказка-быль
В давние времена в одном селе, недалеко от леса, в большом просторном доме жили-были муж с женой. Была у них дочка Настя. На ту пору исполнилось ей пятнадцать лет. Была она стройная, как берёзка, да ладная. Однажды решили родители уехать в город, на рынок за покупками, и перед отъездом мать сказала Насте:
— Ты одна остаёшься, поэтому, пригласи своих подружек — вместе ночь коротать веселее будет.
— Хорошо, мама, — улыбнувшись, ответила Настя.
— Ну, с Богом!.. — произнесли родители, и, сев в запряжённую лошадью телегу, уехали в город.
День яблочком прокатился по горам и долам. Вечер пронёсся лёгким дождиком, и вот, наступила ночь. Настя, как и велела ей мать, заранее пригласила к себе своих подружек, и юные девушки пришли по её просьбе. Коротая время, они придумывали разные игры и
веселились. Все девушки были хороши, но Настя была самая резвая и бойкая среди них, настоящая затейница и выдумщица. Девичьи игры были в полном разгаре, как в дверь кто-то постучал. Девчонки притаились, а Настя, подойдя к двери, спросила:
— Кто там?
— Это я — старушка, утомилась с дороги, пустите переночевать, — услышала Настя хриплый голос.
— Что, пустим старушку? — спросила Настя у подруг.
— Нет, не надо никого пускать! Мало ли что!.. — ответила одна из подруг.
— Бабку-то жалко, — заныли другие девушки.
— Да, заходи, бабушка! — ответила Настя и открыла двери.
В дом зашла коренастая старуха, лицо которой было замотано платком.
— Полезай, бабушка, на печку! Там ты хорошо прогреешься, — заботливо произнесла Настя.
Старуха осмотрелась и, увидев у выбеленной стенки небольшую лестницу, полезла по ней на русскую печь. Настя увидела, что из сапога старухи торчит рукоятка ножа. Старуха улеглась на печи, а Настя созвала девчонок и тихим голосом, чтобы не слышала старуха, сказала:
— Ох, девчонки, зря мы эту старуху пустили. Когда она по лесенке поднималась, я у неё в сапоге увидела ножик!.. Не старуха это — мужика мы в дом пустили, разбойника!..
— Что же теперь делать-то? — с дрожью в голосе спросила одна из подруг.
— А вот что! Собирайте с пола коврики и давайте зальём их кипятком, будто стирать собираемся, а потом эту старуху попросим нам помочь корыто вынести, и когда она выходить из дома станет, корыто на неё опрокинем, и дверь быстро закроем.
— Хорошо! — с опаской согласились девчонки.
Вскоре они накипятили воды, положили коврики в корыто и залили их кипятком. А с полати громкий и низкий храп раздаётся, да такой, что страх пробирает.
— Бабушка! Помоги нам, пожалуйста, корыто с ковриками вынести, а то мы никак не можем его поднять, — громко и жалобно попросила Настя.
— Хорошо, сейчас, — ответил сверху хриплый голос.
Вскоре старуха резвым пауком слезла по лесенке с печи и спросила:
— Ну, где тут ваше корыто?
— Вот оно! — ответила Настя, зорко всматриваясь в глаза разбойника.
Тот с лёгкостью взялся за предложенный ему край корыта и начал пятится назад, чтобы
вынести его из дома. Настя и девушки поддерживали корыто с другой стороны. И как только разбойник заступил за порог, они опрокинули на него корыто и быстро закрыли двери на засов.
— Ну, окаянные! Я вам покажу!.. — закричал разбойник уже мужским голосом.
Он ещё долго ругался, кричал и стучал в дверь, но в конце концов ушёл в сторону леса.
Девушки немного поуспокоились и легли спать. Вечернее солнце ушло за горизонт и девичьи пересуды утихли, как вдруг вокруг дома заржали лошади и стали слышны мужские голоса.
— Открывайте! — кричал, окружённый разбойниками, атаман.
Девушки проснулись и стали тревожно переговариваться между собой.
— Настя, там — разбойники!.. Они могут в дом проникнуть? — спросила одна из подруг.
— Двери заперты, на окнах — решётки, вот только, чердак открыт, и лестница лежит на улице, — произнесла Настя. — Вот, что, девки! Я возьму топор и полезу на чердак, а вы полезайте за мной. Если кто из разбойников сунется на чердак, я буду головы рубить, а вы тела затаскивайте.
— Страшно-то как! — простонала одна из девушек.
— Молчи! — ответила Настя и, взяв, валявшийся у печки топор, полезла на чердак.
Несколько девушек последовали за ней следом. Тем временем атаман, который и прикидывался переодетой старухой, кричал своим разбойникам:
— На чердак лезьте! Через него мы проникнем в дом и потешимся там, а потом и порешаем всех!..
Первый разбойник взял лестницу и, подставив её к чердачному окну, стал забираться на верх. Забравшись на чердак, разбойник решил оглядеться в потёмках, а Настя рубанула топором по его голове. Стоявшие рядом девушки, втащили тело разбойника вглубь чердака и опять стали ждать. Так и второй разбойник забрался на чердак, и тоже получил по голове. Атаман, видя, что никто из разбойников не возвращается, сам решил проверить в чём же дело, куда его помощники пропали?..
Атаман-разбойник, поднялся по лестнице, а был он очень осторожный, и прежде чем просовывать голову в помещение чердака, сунул туда свою вытянутую руку, а Настя по пальцам и рубанула. Атаман-разбойник свалился вниз и прокричал:
— Я запомнил тебя! Теперь найду и отомщу, чего бы мне это не стоило!..
Атаман-разбойник с трудом забрался на лошадь и с окровавленной рукой укатил в лес. Девушки вызвали полицию. Те забрались на чердак и обнаружили там два тела разбойников, а также отрубленные пальцы атамана. Девушки были очень напуганы.
— Кто же из вас такая смелая, что двоих разбойников порубила? — спросил один из, приехавших, полицейских.
— Мы все с ними боролись, — ответила Настя.
— Мы уже давно ловим эту шайку! — сообщил старший полицейский…
Утром родители Насти вернулись из города и с ужасом слушали рассказы о прошедшей ночи.
Шло время. Настя, как и все её подруги, находилась на выданье. Её красота пленила многих парней в округе, и Настя искала себе хорошего жениха.
В один осенний день в их дом зашёл, богато одетый, человек, весьма привлекательной наружности. На руках у него были белые перчатки. Он поздоровался, и увидев Настю, обратился к её родителям:
— Добрый день! Мне понравилась ваша дочка, и я хочу просить её руки.
— Здравствуй! Присаживайся, коли пришёл — в ногах правды нет, — ответил отец.
Жестами он предложил гостю сесть за стол. Тот в свою очередь, поблагодарил и, подойдя к столу,
