Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Павел Крашенинников
Сумерки империи. Российское государство и право на рубеже веков
Императоры владеют империями, но двумя вещами владеть не могут: своим сердцем и своим временем. И то и другое принадлежит империи.
Анджей Сапковский
© Текст. Крашенинников П. В., 2023
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2023
Пролог
Во второй половине XVIII века, во времена правления Екатерины Великой, дворяне получили вольность и были освобождены от обязанности служить. Крепостное право, напротив, достигло в это время невиданных масштабов как по количеству народонаселения, так и по объему порабощения. Крепостные были абсолютно бесправными людьми, которыми можно было торговать и оптом, и в розницу, с землей и без нее, помещики могли их сами наказать, в том числе сослать в Сибирь.
Павел I первым попытался ограничить могущество правящего сословия — дворянства, задумав стать императором всех подданных, включая мещан и крестьян, за что и поплатился не только царской короной, но и своей жизнью.
Его сын Александр I был воспитан на республиканских идеалах и мечтал о реформах системы управления, которые позволили бы избавить самодержавие от присущей ему неэффективности. В начале его царствования были широко распространены идеи введения конституционной монархии, так или иначе ограничивающей деспотическую власть самодержца. Однако дальше лучезарных идей дело не пошло.
Тем не менее в процессе разработки различных проектов для реализации этих идей появились идеологи ответственной бюрократии, стремившейся получить некоторую законодательно обеспеченную самостоятельность в рамках административных полномочий. Многочисленные иностранные военные походы привели к появлению довольно широкого слоя ответственной бюрократии, в основном военной, сильно разочарованной тем, что обещанные реформы так и не состоялись. Между тем они желали служить Отечеству, а не только монарху. Часть таких лиц объединилась в тайные общества, ставившие своей задачей свержение самодержавия и даже разработавшие проекты соответствующих конституций.
Император Николай I, травмированный восстанием декабристов (1825), напуганный польским восстанием (1830) и буржуазными революциями в Европе, решил отказаться от реформ, за исключением законодательной: был подготовлен и в 1833 году принят Свод законов Российской империи. Под руководством М. М. Сперанского было систематизировано все законодательство империи. Другие сферы жизни были доверены плавному течению истории под неусыпным контролем патримониальной бюрократии, и особенно ее репрессивных органов, пресекавших распространение революционной крамолы.
Как это бывает при всяком застое, развитие общественных процессов происходило латентным образом. Застойное засилье дворянского застолья, так выразительно описанное Н. В. Гоголем в «Мертвых душах», происходило на фоне второго технологического перехода, способствовавшего росту городского населения и значительному увеличению числа образованных людей. В этой части общества развернулась дискуссия о стратегии дальнейшего развития России, породившая две непримиримые группировки: либералов (европейцев) и славянофилов (почвенников, патриотов). Эти веяния не обошли стороной и бюрократию, которая в конце правления Николая I отчетливо разделилась на либеральную (прогрессистскую), консервативную и ретроградную части. Единственное, в чем они сходились, и их даже поддерживал сам император, так это в том, что крепостное право есть страшное зло и его надо отменить. Зато в вопросах тактики осуществления этого благородного дела имелись непреодолимые противоречия.
Крымская катастрофа и внезапная смерть императора накалили общественную обстановку до предела, и отмена крепостного права стала неизбежной. У нового императора Александра II не было другого выхода.
В силу покровительства со стороны влиятельнейших членов императорской фамилии карт-бланш на осуществление крестьянской реформы получила либеральная часть ответственной бюрократии.
Реформа не могла свестись лишь к законодательному наделению крестьян правами свободных людей. Остро стоял вопрос о механизме их освобождения. Неизбежным следствием стала реформа системы управления, поскольку дворяне лишались присущих им ранее управленческих функций (судебных, полицейских, фискальных и т. д.) в рамках их имений. Необходимо было создать органы, которым можно передать эти функции. Резкое увеличение правомочных субъектов и жуткое состояние судебной системы диктовали необходимость судебной реформы. Финансовая реформа стала следствием изменения механизма наполнения государственного бюджета, военная — исчезновения института рекрутов и т. п. Весь этот комплекс преобразований получил название Великих реформ.
Проектирование и запуск реформ осуществлялись при жестком сопротивлении крепостников, не желавших отмены крепостного права, и консервативной группировки бюрократии, считавшей предложенные проекты чересчур радикальными, а темпы их проведения слишком быстрыми. В итоге результаты реформ сильно разочаровали либерально настроенную общественность, поначалу встретившую реформы с восторгом.
Разочарованы были и крестьяне, для которых столь милые либералам понятия, как свобода и гражданские права, были пустым звуком. Их интересовала земля — единственный источник их существования. Принятая система выкупа земли в рассрочку оказалась неподъемной для многих хозяйств. Крестьянские волнения вспыхивали все чаще.
Разочарование все больше овладевало значительной частью общества, а социальная система Российской империи все дальше выходила из состояния равновесия, формируя тем самым объективные предпосылки для антисамодержавной революции.
Естественно, появились революционные организации, в том числе и террористического толка. Причем их ряды пополнялись не только романтически настроенной молодежью, но и выходцами из элиты[1]. Начались регулярные покушения на высших сановников и на самого императора.
Правительство Александра II, состоявшее в то время в основном из представителей консервативной группировки бюрократов с редкими включениями либералов, встало перед стандартным в условиях назревающей революции выбором: прибегнуть к силовому подавлению революционных настроений или приступить к реформе системы управления с целью приведения ее в соответствие новым социальным реалиям.
Сначала попытались пойти по первому варианту, но революционная ситуация только усугублялась. Тогда Верховная распорядительная комиссия во главе с министром внутренних дел графом М. Т. Лорис-Меликовым пришла к выводу, что причина террора и недовольства населения заключается не в желании избавиться от монархии, а в том, что реформы начала правления Александра II либо забуксовали, либо были полностью свернуты.
Было предложено продолжить начатые реформы, и прежде всего преобразование системы государственного управления. Конечно, ни о каком законодательном (конституционном) ограничении всеобъемлющей власти самодержца речи не шло. Подавляющее большинство членов правительства, включая самого Лорис-Меликова, были ярыми монархистами. Говорилось лишь о включении механизма обратной связи власти с обществом на основе привлечения представителей общественности и экспертного сообщества к работе государственных органов с правом совещательного голоса. Уже немолодой император колебался, опасаясь, что, как и предыдущие реформы, новые либеральные послабления могут привести к еще большему разгулу революционной крамолы, но все-таки согласовал соответствующий доклад министра внутренних дел и назначил на 4 марта 1881 года совещание по утверждению правительственной информации для печати о начале нового этапа реформ.
8 марта 1881 года
Александр II погиб от рук террористов 1 марта 1881 года[2].
Но намеченное царем-освободителем совещание все-таки
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
