Жанна Даниленко
Нарисуй мне в небе солнце
Часть 1
— Ярик, не уезжай, Ярик! Как же я тут без тебя один…
Всю дорогу от этих слов брата щемило сердце. Поднял на руки, обнял, прижал к себе, поцеловал пухлые детские мокрые от слёз щёчки.
— Я буду приезжать к тебе, Ромка. И ты ко мне, как обустроюсь. Ты жди, ладно? И ты же не один, вон у тебя малые брат с сестрой, мама, папа.
— Так они маленькие совсем, с маленькими не интересно… Я тебя люблю.
* * *
Колёса поезда отстукивали свою прощальную песню. Всё старое оставалось позади, в Москве. Дом, родители, братья и сёстры, годы учёбы в школе, а потом в институте, специализация, первая любовь, было уже в прошлом, а впереди новая жизнь в другом городе, на новом месте, где всё зависело только от него. Яр смотрел в окно, ехать-то всего чуть больше часа, ну, может, около двух. За день можно смотаться туда и обратно, да даже работать в пригороде, а ночевать дома. Но это вряд ли.
Он сам выбрал район для жилья, потому и работу туда искать ехал. Солнечногорск как раз то, что нужно. И станция, на которой выходить, называется Подсолнечная. Всё созвучно. Говорят и озеро там красивое, и природа.
Нет, не был там никогда Ярослав. Да вообще особо нигде не был. В Турции один раз, после того, как отец женился на Дашке. Они его с собой брали в отпуск. Это у них свадебное путешествие такое было. Номер соседний с родителем и новой мачехой, пляж, солнце и море. Тёплое, ласковое, необыкновенное.
А Дашка нормальной оказалась и отца любила. Видно же.
За окном мелькали деревья…
Вспомнил, как хотел убежать в лес и затеряться — давно было, лет в двенадцать. Но не ушёл, отца жалко стало.
Ярослав отогнал не самые приятные воспоминания.
Теперь лес воспринимался иначе, манил загадочностью и малиной. Да, очень хотелось малины живой с куста, сладкой и сочной. Как раз конец лета, можно и в лес прогуляться, и малину эту самую найти. Главное, определиться с работой и с жильём. Наверно, сначала с работой.
Вот прямо с вокзала направится в местный отдел Управления здравоохранением. Спросит про вакансии и выберет. Врачей не хватает. А у него и диплом с отличием, и сертификация после ординатуры.
В кармане завибрировал телефон. Достал, посмотрел на определившийся номер матери. Отвечать не хотелось, но мать же, куда деваться.
— Да, мама, доброе утро.
— Ты действительно собираешься уехать? — Она даже не поздоровалась от возмущения. — Яр, что за глупости! Неужели твой отец не хочет найти тебе хорошее место? Или ты просто не можешь жить с ним и его оравой детей? Я ему всё сказала, что думаю. Купил бы тебе квартиру. Отец он или кто. Он обязан, понимаешь…
— Мама, не начинай. Я взрослый. Я сам принимаю решения и благодарен папе, что он мне позволяет определять свою жизнь самому.
— Люди рвутся в Москву. А ты бежишь неизвестно куда. В какую дыру ты собрался? Я твоя мать и я обязана знать, где мой сын.
— Я сообщу, когда устроюсь. Мама, я взрослый. Пойми ты это, в конце концов.
— А на день рождения Кости ты приедешь?
— Будет видно. Не могу ничего обещать. — Ярослав зажмурился, как от боли. Он не хотел продолжать разговор, портить себе настроение, но от неё так просто не отвяжешься, и она мать. Она дала ему жизнь и любит по-своему, наверно…
Он перестал слушать то, что она говорила, изредка поддакивал, но эмоционально просто отключился. Ведь ничего нового, кроме того, что он обязан ей сообщать, делиться, почитать и уважать её, он не услышит. А как можно почитать и уважать человека, который давно стал чужим, хоть и носит это имя — мать? Всё-таки он вышел из себя.
— Мама, я тебя выслушал. А теперь выслушай меня. Я сделаю всё так, как решил. Увидимся — поговорим. Если я буду в городе, то Костю поздравлю.
Она ещё пыталась что-то сказать, но он отключился.
Да, Косте надо что-то купить в подарок. Хотя трудно подарить человеку что-то нужное, когда у него всё есть. С другой стороны, Костя тоже брат сводный, как и Ромка. Но Ромка это Ромка. Он на руках вырос, он родной настолько, что роднее и не придумать.
Телефон снова завибрировал.
На этот раз звонила Лера, его бывшая. Ярослав смотрел на входящий и не отвечал. Зачем? Душу травить? Так он поставил на их отношениях большую жирную точку. Всё оказалось ложью. Все её клятвы, и обещания.
Телефон пришлось выключить.
За окном всё так же мелькали деревья, но Ярослав ушёл в себя и не обращал на них никакого внимания. Позади остался пятьсот восьмидесятый километр и платформа Сенеж, бывшая Лесная. Теперь его станция.
Яр взял дорожную сумку и рюкзак с ноутбуком, прошёл в тамбур. Остаток пути провёл там. Вспоминал всё, что читал об этом месте. Вторая почтовая станция по дороге из Москвы в Петербург. Первые упоминания относятся аж к семнадцатому веку. И название вроде как Екатерина Вторая придумала. Увидела, как солнце из-за горы всходит, воскликнула в восторге: «Боже, какая солнечная гора!», вот и решила, что быть этому месту Солнечногорском.
А ещё Блок тут жил в поместье Шахматово. Вот такое старинное и, судя по названию, гостеприимное место. Настроение улучшилось от предвкушения нового.
Наконец проехали мимо старых водонапорных башен, железнодорожного моста, и поезд, скрипя колёсами, затормозил у двухэтажного здания вокзала с зелёной крышей.
Народ спешил. Нет, совсем не так, как в Москве. Да и люди казались другими, открытыми, что ли.
Яр остановился на привокзальной площади, огляделся. Ему всё нравилось.
Ощущение внутреннего комфорта не покидало.
— Ну, здравствуй, мой новый дом, — про себя произнёс он и направился в сторону остановки автобусов.
Сейчас узнает, как добраться до городского управления здравоохранения. Найдёт работу, а там и о жилье можно будет подумать.
Решил для начала снять комнату, желательно в частном секторе. Чтоб на земле. Никогда не жил на земле. Квартира отца располагалась на третьем этаже старой сталинки с высоченными потолками.
Мечталось же о пении соловьёв, квохтанье кур и мычании коров. Да, вот такой абсурд.
Огород свой хотелось, помидоры с грядки.
Вот в Солнечногорске рядом с больницей и поликлиникой частный сектор был. Ярослав по карте смотрел, и
