Алан Александр Милн
КОГДА-ТО, ДАВНЫМ-ДАВНО…
повесть-сказка
Кому не известно имя Алана Александра Милна — создателя знаменитого Винни-Пуха и всех-всех-всех обитателей Зачарованного Леса! К счастью для русского читателя, многие замечательные произведения любимого автора редко издавались у нас в стране, и эта книга — попытка представить известного писателя с неизвестной стороны.
Сказочная повесть «Когда-то, давным давно…» — первая книга А. А. Милна для детей. Впрочем, писатель сомневался, детская или взрослая книга у него вышла: конечно, все в ней сказочно — принцессы, короли, драконы, волшебные превращения, а с другой стороны — она так прочно связана с реальной жизнью, словно написана про нас, ну или про наших знакомых…
«Есть только один способ сочинить детскую книжку — написать ее для самого себя… Кому бы ее ни читали, какого бы возраста ни были читатели — одно из двух: либо она вам понравится, либо нет», — утверждал Алан Милн и сам писал именно так: взрослые вещи — для публики, а уж детские — для самого себя и, наверное, о самом себе, ведь он так и остался в душе ребенком.
Память детства и опыт взрослого переплелись в удивительно тонких и лиричных рассказах из книги «Галерея детей». А. А. Милн размышляет о том, как сложно быть родителями, и как непросто быть детьми, и… как увлекательно жить! Герои рассказов, солидные респектабельные люди, теряют голову, услышав первые слова сынишки, и пишут тревожные письма в газеты, если вдруг меняется цвет волос дочери. Но ведь именно эти переживания делают их (и нас) настоящими людьми!
Книги А. А. Милна обладают одним драгоценным свойством — они позволяют взрослому и ребенку вместе путешествовать по волшебной стране детства. Отправляя читателей в увлекательное странствие, мы желаем им сказочных приключений и волшебных открытий. До встречи!
Ольга Мяэотс
КОГДА-ТО, ДАВНЫМ-ДАВНО…
Глава 1
Короля Евралии осаждают незваные гости
ороль Евралии Веселунг завтракал на свежем воздухе — на башне своего замка. Он снял золотую крышку с золотого блюда, выбрал форель и аккуратно переправил ее на золотую тарелку. Сам-то он был человеком непритязательным, но если у вас есть тетушка, которая совсем недавно научилась превращать все, к чему она ни прикоснется, в золото, было бы жестоко не позволять ей время от времени слегка попрактиковаться. В те давние годы не придумали столь невинных занятий, как выпиливание лобзиком.
— А-а, — воскликнул король, — вот и ты, моя радость! — Он протянул руку за салфеткой, но принцесса уже успела легко коснуться губами макушки отца и усаживалась за стол напротив него.
— Доброе утро, отец. Наверное, я немного опоздала? Ездила верхом в лесу.
— Как насчет приключений? — небрежно осведомился король.
— Ничего особенного, если, конечно, не считать приключением такое замечательное утро.
— Да-а, страна нынче уж не та. Вот во времена моей юности… В лес просто войти нельзя было — что ни шаг, то приключение. Каких только чудес гам не водилось! Великаны, карлики, ведьмы… — Он помолчал и прибавил задумчиво: — В лесу я впервые увидел твою мать…
— Жалко, что я совсем не помню маму, — сказала Гиацинта.
Король поперхнулся и встревоженно взглянул на дочь.
— Уж семнадцать лет, как она умерла. Тебе, Гиацинта, было тогда всего шесть месяцев. Знаешь, в последнее время мне часто приходит в голову, что я совершил ошибку, лишив тебя материнской ласки.
— Но, дорогой, ты же не виноват, что мама умерла!
— Нет-нет, дитя, я не о том… Королеву похитил дракон… Но, подумай, ведь я, — и он смущенно опустил глаза, — я мог бы жениться снова.
Принцесса удивилась:
— На ком?
Веселунг сосредоточенно изучал дно своего кубка.
— Ну, — наконец выдавил он из себя, — бывают же люди…
— Пожалуй, если б ты тогда встретил кого-нибудь очень милого, — неуверенно произнесла принцесса, — это было бы неплохо.
Король с серьезным видом разглядывал рисунок на кубке, словно видел его в первый раз в жизни.
— Но почему «тогда»?
Гиацинта удивилась еще больше.
— Ведь я уже выросла и теперь не так нуждаюсь в материнской ласке.
Веселунг перевернул кубок и посмотрел на него снизу.
— Нежная… ээ… рука матери… ээ… никогда…
И тут произошло нечто поразительное.
Всему виной был подарок, полученный королем Бародии в день рождения и представлявший собой не что иное, как пару семимильных башмаков. Будучи человеком, обремененным делами, король долго не находил свободного времени, чтобы испытать обновку. Но за столом он говорил только о своих башмаках и каждый вечер, перед отходом ко сну, собственноручно начищал их до блеска. Когда наконец великий день настал, он снисходительно выслушал озабоченные напутствия жены и прочих членов королевского семейства, сделал вид, что не замечает множества любопытных носов, прижатых ко всем оконным стеклам верхних этажей дворца, и торжественно отчалил.
Как вам, возможно, известно, ощущение полета лишь поначалу немного пугает — потом, когда привыкаешь, оно становится захватывающим и часто заставляет человека терять голову. Вот и король Бародии уже успел преодолеть более двух тысяч миль, прежде чем спохватился, что так недолго и заблудиться. Его опасения полностью подтвердились, и остаток дня он провел, порхая туда-сюда по всей стране. Лишь по чистейшей случайности поздним вечером донельзя разъяренный король пулей влетел в чердачное окно дворца. Он осторожно снял башмаки и на цыпочках прокрался в спальню.
Разумеется, это приключение послужило ему хорошим уроком. Он решил, что в дальнейшем станет перемещаться лишь по строго определенному маршруту, плавно перелетая от одной вехи к другой.
Придворные географы получили задание разметить удобную трассу для королевского моциона длиной примерно триста миль (десять раз туда и обратно перед завтраком). Король назначил себе недельный перерыв для восстановления сил, физических и душевных, а потом приступил к ежеутренним упражнениям.
Королевство Евралия примыкало к Бародии, но, в отличие от равнинной Бародии, Евралия была страной холмов. Поэтому понятно, что в поисках естественных вех географы обратили взоры к Евралии, и именно над Евралией в тот самый час, когда наступало время завтрака в хижинах, равно как и во дворцах, взмывал в
