Лука Люблин
Прогулка Хрусталя
Бывают на свете такие жизненные положения, такие особенности ландшафта… при которых «смещение и смешение» пространственно-временных дистанций до головокружительных одинаковостей в известной степени естественны и правомерны, и отдаваться их волшебству в часы досуга во всяком случае допустимо.
Томас Манн, «Волшебная Гора»
1.
Наступило раннее утро. Золотистые лучи летнего солнца пробивали пятнистое окно и ярко освещали внутреннее пространство комнаты, в том числе и большую кровать, на которую пришлось больше всего света. На постели мирно покоился Венедикт Хрусталь с наполовину оголенным телом, другая же часть была скрыта от посторонних глаз тоненьким одеяльцем из темного сатина. Восход солнца никак не раздражил лежащего мужчину средних лет и даже более того вселил теплое предчувствие приятного утреннего подъема с постели, свидетельствовавшего о начале очередного – но в самом лучшем его смысле, истребляя всякую серость и рутинность – дня. Сама комната была весьма мило и педантично устроена: посередине стояла кровать с черной высокой спинкой, без особых изысканных узоров; по бокам располагались две белые тумбочки, цветом сочетающиеся с постелью, на которых стояли ночные лампы, выполненные в минималистичном стиле; сверху, прямо над изголовьем висела картина супрематизма с изображенными черными, серыми, белыми геометрическими фигурами; напротив изножья был постелен мягкий ковер с торчащими воросинками, а после него, подвешенным к стене, можно было увидеть большой телевизор, плазму, который с выключенным экраном гармонично сливался со всей стилистикой комнаты.
Утро было по-настоящему умиротворенным: никакого назойливо звенящего будильника конечно же не было, за окном расцветал новый, прекрасный день, сулящий интересные события и вместо принужденного отхождения ото сна, Венедикта будило солнце мягко, нежно, ничего не требуя взамен. И как же он мог ему отказать? Хрусталь разомкнул неторопливо веки, но уже с осмысленным и бодрствующим взглядом, так как пробуждение протекало постепенно, плавно, без резких движений из-за внешних раздражителей, что часто происходит с людьми не переносящих утро, пожалуй, самое продуктивное и полезное время суток, благодаря которому было создано столько гениальных произведений искусств и в принципе изобретений человечества, что и представить страшно. Обидно, что у большинства людей сформировалось в целом негативное представление об утре. В общем-то ясны причины, по которым люди так недолюбливают утреннюю пору и одной из главных является с самого детства принуждение к вставанию с восходом солнца – человек должен самостоятельно прийти к прелестям подьему ранним утром, что сделать крайне тяжело в осознанном возрасте, имея психологический отпечаток прошлого. Думаю, будет справедливо сказано, что в борьбе между утром и ночью одержала разгромную победу ночь, так сильно полюбившуюся множеству разных типов людей, будь они творчески ориентированы или же обычные рабочие, не видящие в ночном времени суток чего-либо романтичного, притягательного – неважно что из себя представляет личность, но у каждого есть свои причины любить позднюю пору. Кто знает, возможно, спустя несколько столетий положения дел поменяется и утро обретет былую мощь и заслуженную славу, однако пока ярких признаков осуществления такого возвращения нет. Серебристая луна, притягивающая своим мистицизмом и таинственностью, не дала шансов яркому, ослепляющему солнцу, свет которого уже люди воспринимают скорее с раздражением чем с подобающей любезностью, во всяком случае это точно касается восхода солнца. Настолько ли это плохо на самом деле? Трудно ответить. С одной стороны, ночь имеет все основания быть на одном уровне с утром, так как никто бы не стал спорить с тем фактом, что оно является важнейшей частью жизни людей, несмотря на то, что большинство проводят ее во сне, но кто знает, возможно сон и есть главный период нашей жизни. Но есть утро, которое, несмотря на распространенную негативную констатацию, все равно продолжает зачастую ассоциироваться только с жизнью и ее божественным началом, в то время как ночь с умиротворенной, спокойной смертью. Намного удобнее и легче отдать свое тело и душу последнему, даже прекрасно осознавая все плюсы и достоинства утренней поры, которая, к примеру, имеет особенность сильно удлинять время в сутках, в чем порой нуждаются многие люди, правда получается не настолько хорошо, чтобы каждый день преодолевать себя и встречать ранние лучики солнца, стоя напротив окна. Хоть и явное большинство определилось с выбором в этой своего рода дихотомии в пользу ночи, впрочем понятно, что не все люди придерживаются этого мнения и одним из таких был Венедикт Хрусталь, с достоинством ценивший всю значимость роли утра в его жизни, правда пришло это осознание только ближе к тридцатилетию. Ему полюбилось вставать рано утром и начинать день вместе с началом рабочего дня солнца в его области. Постепенно это вошло в привычку и превратилось в некий утренний обряд, нарушив который человек терял весь смысл входить в энергичную, наполненную жизнью волну очередного дня и, вяло, пренебрежительно махнув рукой в сторону солнца, возвращался к теплой и такой приятной, но вредной подушке.
И это утро было естественно не исключением и Хрусталь не собирался терять тот важный момент времени, когда нужно резко собрать всю волю в венозный кулак и без промедления подняться с постели молча, с жизнерадостной улыбкой вырисованной на лице, предрекающей занимательные истории, пренасыщенные удивительными события – не обязательно, чтоб так оно и произошло на самом деле, но важно иметь похожий настрой, дабы не терять капризную, всегда теряющуюся мотивацию начинать новый, волшебный день, так похожий на все остальные по форме, но так отличающийся от них по сути. Он сел на кровать и, зевая, приятно растянулся, подняв руки в разные стороны. Пришло время пройти утренние процедуры в ванной комнате, в общем-то ничем кардинально не отличающимися от остальных людей и содержащих похожие, строгие шаги, поэтому можно на буквально несколько мгновений оставить Венедикта за интимным делом, не вмешиваться в его личное пространство и осмотреть ту протяженную в длину местность, по которой будет сегодня он бездельно прогуливаться. На самом деле и описывать тут толком нечего с самого начала, не идя, переживая все эмоции одновременно с Венедиктом, но стоит в целом изобразить простую, не переполненную в деталях картину береговой линии бескрайнего океана с рядом идущей широкой тропинкой, покрытой в начале со стороны моря большим количеством песка, которое постепенно уменьшалось все дальше отдаляясь от берега. Венедикт любил ходить по этой тропинке и наступать на песчинки, издающие хрустящие звуки. Когда температура воздуха была меньше пятнадцати градусов из-за высокого уровня влажности в местности ему приходилось
