Ольга Прохорова
Белый свет, или Письмо из темноты
Привет.
Ты спрашиваешь, что со мной произошло. Прости, на могу об этом говорить при встречи или по телефону. Но я очень ценю то доверие и откровенность, которые есть между нами, поэтому решила всё рассказать тебе в письме.
Поглотила меня тьма. Во всех смыслах, которые ты можешь себе представить. Слепота подкралась ко мне на цыпочках, легким мельтешением мушек перед глазами. Врачи вместе со мной сочли это признаком усталости и отправили в отпуск на море. Вернулась я в панике, с избитыми ногами, тк перестала видеть то, что внизу передо мной. А когда впервые за две недели села за рабочий ноутбук, поняла, что не могу разобрать текст. С каждым днем становилось всё хуже, поле зрения превратилось в поле после массивной бомбежки — смотрю на этот мир, а он покрывается хаотично разбросанными черными пятнами. Стараясь не паниковать, согласилась на госпитализацию. Врачи нашли причину, но предупредили, что прошло много времени, уже произошла атрофия сетчатки и зрительного нерва. Они, конечно, будут лечить, но ведь я — умная и всё понимаю. В одноместной палате никто не мешал мне всё глубже погружаться во тьму. Читать не могла, писать не могла. Оставалось лишь смотреть на то, как рушится моя жизнь: из независимой и успешной женщины превращаюсь в обузу семьи; не смогу заботиться о дочери-инвалиде; муж вряд ли будет рад двум инвалидам на его иждивении; я потеряю работу, которую люблю и тп, и тд. Вместе с фантазиями о страшном будущем пришли и мысли о самоубийстве, а медицинские знания подсказывали эффективный и относительно эстетичный способ. Знаешь, моя жизнь каким-то странным образом разделилась на два несмешивающихся потока внешних событий и внутренних переживаний. Как раз в эти дни у меня была защита диплома по переподготовки в ВШЭ. Хорошо, что диплом мы писали втроем. Тема «Формирование партнерской культуры в гетерогенных группах». И жизнь предоставила нам дополнительное практическое упражнение. Всегда была уверена в её специфическом чувстве юмора. Когда я лишилась возможности писать и читать, ребята созванивались со мной каждый вечер, и мы сообща дописывали диплом. На защиту меня врачи не пустили. Это было как раз перед пандемией, тогда онлайн участие было скорее исключением, но педагогический состав пошел навстречу. Готовясь к выходу в эфир, планировала надеть белую рубашку и замазать тональным кремом огромный синяк на лице после уколов в глазницу. Но потом я подумала, что наш диплом про партнерство, что для его формирования необходимы доверие, признание собственной уязвимости, правда нужна, в конце концов. А правда в том, что я — в больнице, в халате, с иссини-черным бланшем вокруг глаза. Так в эфир и вышла. Наверное, это было эгоистично. Нужно отдать должное воспитанию собравшихся, почти никто не дрогнул лицом, процедура пошла своим чередом. Уже потом, спустя пару недель, одна из педагогов призналась мне, что пережила потрясение. От моей решимости, от бережного отношения к ноутбуку, как будто ребята держала на руках не изображение, а меня: «Пронзило чувство, что это настоящее СО-бытие. Удивлялась, почему все вокруг сидят так, как будто ничего особенного не происходит. Теперь, когда мне студенты говорят, что у них не было сил или времени на что-либо, я им говорю, что это не немощь тела, а проблема немощи духа!».
Только тебе, мой друг, могу признаться, что это был гнуснейший обман и иллюзия с моей стороны. Не было никакой мощи духа. Под относительно упорядоченным потоком внешних событий несся мрачный и мутный поток моей тоски. Утопая в отчаянии и саможалении, я ожесточенно ссорилась с Богом. Его лик казался мне не милостивым, а высокомерным. И я бросала в Его холодное и равнодушное лицо свои обиды и претензии.
— Что ты хочешь от меня?! Чего ты добиваешься? Тебе показалось недостаточным всё то, что я уже пережила и вынесла? Болезни, операции, рак и тяжелый уход отца, смерти мужа и детей, тяжелая болезнь единственного ребенка, которого ты соизволил мне оставить. Недостаточно этого? Я для тебя — лабораторное животное, на котором ты ставишь эксперименты, чтобы посмотреть справлюсь с новым испытанием или нет? Теперь — слепота. Я не справляюсь, слышишь? Я не справляюсь!!! Я хочу, чтобы всё это прекратилось. Я устала. Смертельно устала…
Наверное, ты хочешь узнать, отвечал ли мне Бог. Не знаю, я была в таком состоянии, что даже если Он и отвечал, не способна была услышать. Моя душа так вопила от ужаса и отчаяния, что заглушала все звуки. Вокруг меня клубился беспросветный, ледяной, оглушающий хаос.
Любимого средства самоспасения — чтения я лишилась. Пыталась слушать музыку и стихи, начинала и прерывала, искала что-то другое. Фуги Баха стали первым лучом, прорвавшемся сквозь хаос. На самых низких нотах наконец смогла делать глубокие вдохи и выдохи. Вторым лучом стал стих Саши Черного «Больному».
Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ…
Я слушала этот стих снова и снова, уже не останавливая слезы, и дышала, дышала, дышала.
Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?
Это были слова, которые ждала и не дождалась от своих родных и близких.
Оставайся! Так мало здесь чутких и честных…
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю — ищи неизвестных,
Как и ты неподвижно лежащих в пыли.
Если лучшие будут бросаться в пролеты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчетную радость полета…
Разверни свою душу до полных границ.
Пишу тебе, а сама думаю, может этими стихами ответил Бог? Как-то же они вспыли в моем телефоне…
Ну, хватит душещипательных размышлений. Буду двигаться к завершению рассказа. Лечение немного, но помогло, удивив врачей и меня. Я поняла, почему про наш мир говорят «Белый свет». Когда темнота начинает отступать, вместо неё приходит белый свет. Всё видится именно в нём, словно нарисовано белилами. И только спустя какое-то время возвращаются цвета. Не могу тебе передать, как я радовалась, когда увидела, что светофоры снова стали красными. Очень красиво! И в очередной раз удостоверилась, что мозг у нас просто удивительный. В привычной обстановке он просто дорисовывает реальность и «слепые» участки в зрении исчезают. Конечно, в
