Падающий дождь
Часть первая
В ТЫЛУ ВЬЕТКОНГА
«Господи боже наш, помоги нам разнести их солдат снарядами в кровавые клочья; помоги нам усеять их цветущие поля бездыханными трупами их патриотов… помоги нам ураганом огня сровнять с землей их скромные жилища; помоги нам истерзать безутешным горем сердца их невинных вдов; помоги нам лишить их друзей и крова, чтобы бродили они вместе с малыми детьми по бесплодным равнинам своей опустошенной страны, в лохмотьях, мучимые жаждой и голодом, вконец отчаявшиеся, тщетно умоляющие тебя разверзнуть перед ними двери могилы, чтобы они могли обрести покой… развей в прах их надежды, сгуби их жизнь, продли их горестные скитания, утяжели их шаг, окропи их путь слезами!..»
Из не публиковавшейся при жизни автора «Военной молитвы» Марка Твена
I
«Если бы великий американский народ знал истинные факты и подоплеку событий в Южном Вьетнаме, он согласился бы со мной, что дальнейшее кровопролитие не является необходимым… Но, как известно, первая жертва во время войны и враждебных действий — правда».
Генеральный секретарь ООН У Тан
Капитан Джон Улисс Грант-младший умел владеть собой. Предложение штаба могло ошарашить любого, но, как пишут в романах, ни один мускул не дрогнул на его волевом загорелом лице. Правда, легкая испарина выступила на лбу, хотя в просторном кабинете полковника Фолькстаада работал вестингаузовский воздушный кондиционер. Капитан незаметно вытер лоб тыльной стороной ладони, когда полковник повернулся на вращающемся стальном кресле и обратил свой взор на расшторенную карту Вьетнама, висевшую у него за спиной.
Полковник постучал длинным желто-черным шариковым карандашом по пункту на карте, расположенному, насколько мог видеть со своего места капитан, милях в ста пятидесяти севернее семнадцатой параллели.
— Это место, — торжественно проговорил полковник, — наверняка станет славной вехой в истории Центрального разведывательного управления и «зеленых беретов»! Ирония ядерного века, капитан, заключается в том, что самым эффективным современным оружием является не замороженная «балансом ужаса» межконтинентальная баллистическая ракета с ядерной боеголовкой, а партизанская война, которая еще Наполеону казалась анахронизмом!
Полковник взял из герметически закрывавшейся коробки на столе филиппинскую сигару, отрезал кончик специальными ножницами, разломал пополам деревянную спичку и воткнул половинку без серы в туго спрессованный табачный лист. Затем он закурил от другой половинки спички и пустил в потолок несколько благоухающих колечек дыма.
— Теперь, капитан, — сказал он, переведя наконец взгляд на Гранта, — вы понимаете, почему мы досрочно сняли вас и вашу команду А-345 с форпоста в Ай-Кор[1]. Нам нужны только добровольцы, но, зная вас как образцового офицера специальных войск, мы не сомневались, что вам понравится это дельце. Именно для таких заданий вас готовили в Форт-Брагге. Вы видите, капитан, что я курю филиппинскую сигару. А мне, признаться, гораздо больше нравится кубинская «корона». Увы, партизаны отняли у нас и Кубу, и кубинские сигары! Еще раньше партизанская война стоила «свободному миру» Китая, Алжира, Северного Вьетнама. Пока мне вовсе не пришлось отказаться от восточной кухни и даже от филиппинских сигар, пора и нам самим стать партизанами.
Полковник подался вдруг к Гранту, принял заговорщицкий вид.
— По секрету говоря, капитан, отнюдь не исключено, что мы снимем лайковые перчатки, на которых настаивают все эти штатские демократы, и обрушим наконец атомный удар по Северному Вьетнаму.
Капитан Грант давно знал, что самые воинственные «ястребы» вьют себе гнезда подальше от войны и что полковник Фолькстаад — рупор радиоактивных идей генерала Кэртиса Эмерсона Лимэя, идей, которые шокировали даже министра обороны Макнамару. Лимэй мечтал с помощью ядерных бомбежек выиграть войну и загнать вьетнамцев в каменный век.
— Представляете всю важность вашей роли в качестве американского «Вьетконга» в случае ядерной войны? Вы, американские партизаны, захватите важнейшие рубежи вражеской обороны, ракетные базы, переправы и плацдармы, штабы, аэродромы, узлы дорог. Вы, «зеленые береты», и приданные вам командиры южновьетнамских «красных беретов» будете сеять панику в тылу врага, срывать управление войсками…
Полковник Фолькстаад умолк и внимательно поглядел на капитана Гранта. Всем взял этот парень! Словно с него писали плакат, славящий «зеленые береты» с их бесстрашным девизом «Зеленый берет — до конца! Любое задание — в любое время — в любом месте — любыми средствами!».
Именно в эту минутную паузу капитан Грант мог заговорить, мог отказаться от этого смертельно опасного дела. Ведь штабу требовались только добровольцы… Но Грант не заговорил, промолчал: после того, последнего письма Шарлин ему все было безразлично. И в самом деле, разве не обязался он, став «зеленым беретом», выполнять любые задания?..
— Не исключено также, — с видимым облегчением, приняв молчание капитана за знак согласия, продолжал полковник, — что мы выбросим вам туда портативные атомные заряды с небольшим тротиловым эквивалентом. Таким зарядом вы разом сможете вывести из строя самое крупное промышленное предприятие, электростанцию, крепость, большой штаб, любой важный объект. Это вам не пластиковая взрывчатка Ку-5.
Слушая полковника, капитан неотрывно смотрел на шеврон 5-й группы специальных войск армии США во Вьетнаме, красовавшийся на левом плече Фолькстаада: на голубом фоне блестит пересеченный тремя золотыми молниями золотой меч.
Капитан почувствовал, что его лоб снова покрывается бисером пота. А может быть, он все же не готов к смерти? А вдруг он передумает завтра, когда уже будет поздно? И какое имеет он моральное право решать за свою «футбольную команду», за всех одиннадцать человек?
— И не исключено, наконец, — все более оживляясь, говорил начальник штаба специальных войск, — не исключено, что мы пустим в ход химическое и бактериологическое оружие. И психохимическое тоже! Вы, наши американские партизаны, сможете одним махом превратить этих упрямых гуков в буйнопомешанных, отравить целый густонаселенный район!
Честно говоря, капитан Грант никак не ожидал такого поворота в своей судьбе. Вчера, когда он возвращался после неожиданной переброски в Сайгон, его парни ликовали. Сидя на мешках с песком, чтобы сохранить зад в случае, если пятитонный алюминиевый бронетранспортер М-113 наскочит, не дай бог, на вьетконговскую мину, ребята горланили:
— Ура! Да здравствует Сайгон!
— Даешь Сайгон, Париж Востока, цитадель греха и порока!
— Даешь Сайгон, город самых красивых и доступных женщин!
— Я буду «зеленым беретом» до конца! Готов любить любую сайгонскую шлюху — в любое время — в любом месте — любыми средствами!
— Джентльмены! Я закачусь на всю ночь в первый
