Овидий Горчаков
ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ
ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ
*
Редактор С. А. Бабинская
© Воениздат, 1990
УКАЗ
ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
За особые заслуги, мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., присвоить звание Героя Советского Союза:
МОРОЗОВОЙ Анне Афанасьевне — участнице Сещинской подпольной организации, Брянская область (посмертно).
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
А. Микоян
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
М. Георгадзе
Москва, Кремль, 8 мая 1965 г.
За линией фронта двухмоторный «Дуглас» попал в перекрестие прожекторных лучей. С черной земли протянулись к нему светящиеся красные и зеленые цепочки пулеметных трасс. Стреляли из крупнокалиберных пулеметов.
Аня хорошо помнила эти счетверенные установки — огненной сетью, бывало, окружали они сещинскую авиабазу, и немало краснозвездных самолетов, попав в эту сеть, срывалось в последнее пике…
Самолет качнуло. Слева по борту мгновенно расцвел зловещий цветок с огненной сердцевиной — разорвался снаряд самой опасной немецкой зенитки — 88-миллиметровки.
Да, все это знакомо… Только прежде, в Сеще, Аня видела это с земли, в воздух она поднялась впервые.
Самолет уходил от разрывов, пробиваясь сквозь артиллерийскую грозу. Натужно ревели моторы. Скорость — 350 километров. Высота — почти 4000 метров. Стрелка альтиметра, подрагивая, ползет еще выше. Опять тряхнуло взрывной волной. Аня ухватилась за край металлической скамьи. Холодно, мерзнут пальцы. В висках часто и отчетливо стучит кровь.
Ночь на 27 июля 1944 года. Внизу — Восточная Пруссия.
Десантники сидят на скамьях друг против друга. Десять разведчиков. Лица, окаймленные темно-серыми подшлемниками, кажутся иссиня-бледными в призрачном морозно-лунном сиянии, вливающемся сквозь иллюминаторы. Аня поправляет жесткие ножные обхваты подвесной системы парашюта. Скоро прыгать. Щемит под ложечкой. Больше всего волнует не обстрел, не прыжок, а неизвестность, что ждет там, внизу, на немецкой земле.
Преувеличенно спокойный Коля Шпаков, заместитель командира группы, наклоняется к Ане, нечаянно ткнув ее дулом ППШ в плечо:
— Лунища-то, Анка, какая! Еще малость повыше — и на ней будем. А что? Там, по крайней мере, не ждут фашисты!..
Аня отвечает ему бледной улыбкой.
Скоро прыгать. И почти полная луна сейчас не союзник, а враг десантников…
Девушка прижимается лбом к ледяному стеклу иллюминатора. В небе плывут снежно-белые кучевые облака, залитые фосфорическим сиянием, а под ними расстилается что-то похожее на сшитое когда-то мамой одеяло из пестрых ситцевых лоскутков. Только все сейчас, как на черно-белой фотографии — черные квадраты лесов, изрезанные чересполосицей прямоугольные серые поля и луга, серебристо-белые пятна озер и стрелы каналов. Но вот внизу вспыхивает тонкий желтый луч — это ползет крохотный эшелон с фонарем на локомотиве, блестят под луной струны рельсов.
— Майн готт! — ахает Ваня Мельников, второй заместитель командира группы. — Дорог-то! «Железки», шоссейки, проселки!.. И кто меня подбил на эту загранкомандировку!.. Эй, Зварика! Ну, думал ли ты когда-нибудь в своем Дзялгино, что будешь разгуливать по Германии?!
Командир группы капитан Крылатых тоже прильнул к круглому иллюминатору. Так вот она какая, Германия! Совсем не похожа эта чужая земля на белорусскую. Там от горизонта до горизонта тянутся бескрайние леса. Попадутся две-три шоссейки, редкие проселки и просеки, нечастые деревеньки — и опять лес… А здесь — густая россыпь каменных фольварков, бурги и дорфы с мерцающими черепичными крышами и островерхими кирхами, разветвленная сеть железных и автомобильных дорог, мелкая клетка лесных просек. Восточная Пруссия! Исходный рубеж второй мировой войны. Спустя четыре года война возвращается на свой нулевой меридиан…
Капитан кладет на колено полевую сумку, раскрыв, освещает карту, маскируя луч трехцветного немецкого фонарика.
Группа вылетела с аэродрома под Сморгонью. Линию фронта пролетели сразу же за широкой лентой Немана, южнее еще не освобожденного Каунаса, на участке, где вели ночную артиллерийскую дуэль артполки нашей 33-й армии с дивизионами 4-й армии вермахта. От линии фронта до места десантировки — 150 километров. Километрах в восьмидесяти за линией фронта, за литовским городком Вилкавишскисом, самолет пересек границу Восточной Пруссии.
Перед вылетом капитан тщательно, назубок, заучил карту-пятикилометровку. Курс самолета прокладывал вместе со штурманом из специального полка. Надо быть готовым ко всему. Здесь, за фронтом, в любую минуту может появиться вражеский ночной истребитель-перехватчик… Достаточно одной пулемётной очереди по моторам, по тонкому дюралю обшивки беззащитного воздушного автобуса, чтобы он рухнул в бездну. Но пока все идет благополучно.
Самолет пересек границу между городами Ширвиндт и Шталлупенен, севернее Роминтенского леса. Вначале командование предполагало забросить группу капитана Крылатых в этот лес, но потом изменило решение — разведчики летят дальше на запад, в глубокий тыл врага. Служба воздушного наблюдения, оповещения и связи у пруссаков, что и говорить, поставлена крепко — сразу над границей по самолету открыла огонь зенитная артиллерия… Вот проплывают внизу железная дорога Пилькаллен — Шталлупенен, городок Куссен с блестящими, мокрыми от росы
