Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Один и тот же сон мне повторяться стал…
Мне снится, будто я от поезда отстал.
Один в пути, зимой, на станцию ушел,
А скорый поезд мой пошел, пошел, пошел…
И я хочу за ним бежать – и не могу,
И чувствую сквозь сон, что все-таки бегу…
Юрий Левитанский. «Сон об уходящем поезде»
– Как вам моя колымага? – с улыбкой спросила Анна.
– Достойная колымага! – с уважением ответил Артем и похлопал машинку по пыльному боку.
– «Запорше»! – гордо отрекомендовала машинку Анна. – Знаете, Ракитин говорит, что это «родственник» «порше» – однозначно! Ну а после модернизации и у меня сомнений не осталось.
Оранжевый, как апельсин, «горбатый запорожец» был гордостью редактора автомобильного журнала «Конь железный» Анны Стриж. В свое время его разобрал до винтика, а потом усовершенствовал, насколько смог, отец Анны – скучавший на пенсии офицер-отставник. Был у него гараж утепленный, в котором он с утра до вечера пропадал, доводя до ума это чудо автотехники. Анна с матерью беззлобно посмеивались над ним и радовались: пусть батя лучше железками гремит, чем пьет.
– Будешь ты, дочка, на нем еще кататься и меня благодарить, – говорил отец, но Аня отнекивалась: «Горбатый запор» – это позор для всей семьи!»
Однако прошло какое-то время, и этот лупоглазый малыш стал таким модным, что к отцу то и дело приходили покупатели и предлагали за него хорошие деньги. И теперь уже Анна убеждала папашу не продавать старенький автомобиль.
– Пап, вот руки дойдут у меня, и я доведу его все-таки до ума, – говорила Анна, продолжая ездить на «девяносто девятой», которая досталась ей от мужа.
Потом ее пригласили работать в автомобильный журнал, и она за короткий срок обросла нужными знакомствами в автомире. Один из ее новых знакомых – известный автогонщик Сергей Ракитин – стал активно за ней ухаживать. А когда узнал, что у Анны в отцовском гараже пылится такой раритет, как «горбатый запор», уже усовершенствованный умелыми руками отставного военного, загорелся сделать из него конфетку.
– Анечка! – как-то совсем уж по-свойски обозвал Ракитин редактора. – Доверьте мне вашего малыша, и вы не пожалеете! Я ведь не только ездить быстро умею! Я еще и строю машинки.
Анна сначала отнекивалась, а когда Ракитин напросился посмотреть «горбатого», отказать ему не могла.
– Хорошо! – согласилась она. – Вот папа приедет с дачи на выходные, и я вас позову.
Может быть, и не позвала бы она его, даже, скорее всего, не позвала бы, так как меньше всего хотела бы кого-то трудоустраивать и нагружать своими проблемами. Но в ближайший выходной Ракитин позвонил и сказал, что, как застоявшийся в стойле конь, бьет в нетерпении копытом.
– Анна! Я готов! И я от вас не отстану!
– Ну, если не отстанете… – Анна сказала адрес. – Позвоните, как подъедете.
Ракитин ездил на какой-то сумасшедшей «субару», черного цвета с вкраплениями серебристого песка, с агрессивной мордой, с нарисованными языками пламени, которые вырывались из-под низкого брюха. Анна была уже знакома с его «лошадкой»: про Ракитина и его железного коня год назад они подробно рассказывали в журнале.
Она увидела, как «субару» аккуратно въезжает в ее кривой двор, будто крадется, и вспомнила, как эта машина несется по трассе. «Волчица!» – говорил о ней Ракитин, любовно поглаживая горячий после дикого бега бок.
Анна с отцом спустились во двор. Батя благоговейно раскланялся с гостем – Анна немножко рассказала ему о великом гонщике.
– Алексей Тимофеевич Егоров! – представился отец.
Ракитин крепко пожал ему руку:
– Сергей.
Они прошли дворами за дома, где располагался гаражный кооператив. К счастью, землю эту в полосе отчуждения у железной дороги не могли заграбастать строители для возведения жилого дома, и поэтому кирпичные гаражи преспокойно стояли, радуя своих хозяев-пенсионеров.
Машинку выкатили на улицу, открыли капот и багажник, распахнули дверцы. Анна тоже с любопытством заглядывала внутрь и слушала, как отец рассказывал Ракитину родословную «старичка».
– Ну вот, движок заменил, новенький воткнул, от «шестерки». Пришлось, правда, много чего под него переделать. Да по большому-то счету тут, Серега, от «горбатика» только шкурка и осталась! Но зато какая! Железо очень хорошее! Ну, он у меня как сыр в масле катался, в лучшем масле, скажу тебе! – хихикнул Тимофеич.
Что правда – то правда: к технике Егоров относился с большой любовью, и машинка у него была ухоженной.
– Прокатимся? – спросил Ракитин.
– Дык, я за! – ответил Егоров.
– А вот я, пожалуй, пешком прогуляюсь! – решила Анна.
– Напрасно вы, Анна Алексеевна. – Ракитин устроился за рулем. – Смотри-ка, поместился! А думал – не влезу! Так что, Анна Алексеевна, вы с нами?
– Нет-нет, я пешочком, накаталась! А вы послушайте нашего «горби» в работе! А потом приходите чай пить.
Двери машины захлопнулись с грохотом. Ну а что бы вы хотели-то? Не «порше-кайен»!
А вот двигатель работал ровно и красиво. Поехали!
Анна помахала им, повернулась и тихонько пошла к дому. А через час примерно отец с гостем пришли, грязные, возбужденные. Оказывается, застряли где-то за стройкой, выносили машинку на руках. Пока умывались, без умолку болтали, обсуждая достоинства «горбатого». Анна прислушивалась. Достоинств, на удивление, было много.
– Анна, – сказал за чаем Ракитин, – мы с Алексеем Тимофеевичем уже обо всем договорились: я беру вашего «горби».
– Как это «беру»? Не-е-е-т! Сергей, корова нужна мне самой!
– Какая корова, дочка? – не понял батя.
– Та самая, что в твоем гараже стоит! Это стишки такие, детские, – уточнила Анна.
– Вы не поняли, – перебил ее Ракитин. – Я берусь довести вашего красавца до ума. И в техническом плане, и, как бы это правильно сказать, в эстетическом. Не будем воздух сотрясать. Я нарисую эскиз того, что можно сделать из этого парня, и будете вы, Анна, кататься на замечательном ретроавтомобиле, если вам дорога эта тема! Для города ваш малыш – просто находка. Но я вам гарантирую, что и на трассе он не уступит многим.
Анна с интересом посмотрела на него:
– Сергей, насколько я знаю, это удовольствие не из дешевых!
– А пусть вас это не заботит!
– А что это вы так щедры ко мне?
– А вы мне нравитесь! – выпалил Ракитин и прикусил язык.
– Ну, ежели нравлюсь…
– Ну и из любви к искусству тоже, – добавил Ракитин довольно.
Когда он уехал, отец Анны, поправив штору на окне – он наблюдал, как «субару» с агрессивной внешностью аккуратно выезжает по лабиринту двора, – довольно потирая руки, сказал с улыбкой:
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
