Маргарита Резник
Однажды на МКС
Космос – это романтика для детей и людей не разбирающихся. Я уже давно поняла, что нет ничего восхитительного в сухом шампуне и растворимой еде. Жизнь на космической станции еще очень далека от идеала, так что это скорее испытание, чем развлечение.
Смотреть в иллюминатор на всё те же просторы становится скучно со временем, и даже наша невероятно красивая планета перестает удивлять после бессонных ночей в космосе.
Меня зовут Анна, я космонавт-исследователь. На борту уже больше семи недель. Слава богу, меня собираются отправить на Землю уже через одиннадцать дней.
Я плохо переношу без гравитационное пространство, но убеждаю команду, что выдержу до конца миссии. Меня кормят мелатонином и регулярно узнают о самочувствии, приходится врать, чтобы не напрягать команду.
А что? Вы думали я святая? Может я для общего блага лгу, зачем же сразу судить?
Но вы правы, я настоящая эгоистка. Мне необходимо отбыть всю миссию до конца, ведь иначе это провал. Родственники, друзья, да и вся страна посчитает меня слабачкой, проигравшей, поэтому я не сдамся без боя.
Никому не хочется иметь в ряду своих титанов (а именно так в обществе принимают космонавтов) хилячку, размазавшую весь экипаж сочувствием к себе вместо адекватной исследовательской работы.
А ведь я не просто пассажир, прилетевший поглазеть, меня отправили разработать капсулы для сна с имитацией земного притяжения, единственные источники гравитации на МКС, где человек может расслабиться и восстановиться после рабочего времени.
Больше того, я хочу объединить их с капсулами быстрого сна, которые пока что используются только в Японии. Ты ложишься под определенное давление и уровень кислорода и через пару часов уже встаешь отдохнувшим и полным сил для дальнейших шестнадцати часов работы. Ну разве не великолепно? За такое количество часов рабочего времени можно очень многое сделать, можно добиться небывалого прогресса и отправлять шаттлы чаще, чем раз в полгода. Никому не нужна такая радиация и прочий вред здоровью, ребята были бы рады чаще сменять друг друга, чтобы меньше вредить здоровью.
В общем, там за Земле все одобрили мою идею, профинансировали, обучили и отправили.
Это мое первое путешествие, и я разочарована. Нет, конечно, я собрала массу данных и продолжу работу в Центре Управления Полетами последующие полгода, но мне кажется чего-то не хватает.
–Анна!
–Да!
–Мне кажется Лизе нехорошо. Она говорит какие-то странные вещи.
–Уже бегу.
Лиза- это наш командир, смелая, мужественная, умная, и сухая, как впрочем и положено быть руководителям, я понимаю. Мне она нравится, хоть мы и не дружим. Здесь вообще нельзя ни с кем дружить, ведь в случае чрезвычайной ситуации чувства могут сыграть очень важную роль, и это далеко не всегда к лучшему.
-Лиза! Лиза! Посмотри на меня! Как меня зовут?
–Три, восемь, Пятнадцать. Три, восемь, пятнадцать…
–Лиза! Что это за числа?
–Три! Восемь! Пятнадцать! Три…
–Черт. Она потеряла сознание. Тащи ее сюда.
Алекс старший инженер поволок командира по воздуху в сторону моей каюты, там аптечка, он знает, но в глазах его мало спокойствия. Он доверяет мне как врачу, но страх потерять ценнейшего члена экипажа захватил его.
–Успокойся. Все будет хорошо.
–Откуда ты знаешь?
–Со мной никогда не случается ничего ужасного.
–А твоя бессонница? Ты же ходячий призрак. Мешки под глазами, будто тебя эксгумировали недавно.
–Это мелочи. Хуже не будет. И Лизе тоже. Мы ее вылечим, что бы с ней ни было.
В аптечке все было в тюбиках и закрытых емкостях, я растерялась. «Так, нашатыря здесь нет, чем ее привести в чувства. А, тонометр… Я же должна продиагностировать сначала!»
–Анна, как ты? Что-то подать, принести? Ты рассеяна.
–Все хорошо. Нужно измерить ей давление, пульс, дыхание. Я должна осмотреть ее.
–Нужно сообщить ЦУПу!
-Не сейчас. Давление в норме, пульс тоже. Зрачки реагируют на свет. Дыхание ровное, без изменений. Лиза, Лиза! – крик и пощечины не помогли, – Кожа! Помоги мне ее раздеть!
–Да, сейчас.
–Ты что, переживаешь, что она женщина? Боже, какой мрак. Мы здесь на борту – бесполые существа, отключи свою неловкость, как и делал раньше до этой минуты.
–Я не смущен.
–Ага. Видел бы ты себя со стороны, весь покраснел как помидор. Ладно. Живот, грудь, ноги – чисто. Переворачивай. Ноги, ягодицы, спина, шея… Вот оно!
–Боже, что это?
–Не знаю, но похоже на иголку.
–Она ее парализовала?
–Не похоже на паралич. Это что-то другое, действующее на разум, а не на нервы.
–Например?
–Галлюциноген, возможно. Помнишь, она называла цифры, словно бредила?
–И кто мог с ней такое сделать?
–А кто еще есть на МКС, кроме нас?
–Ты думаешь…?
–Нет, ты прав. Они не могли ничего сделать. Они – хорошие ребята. К тому же мы заперты друг от друга и общаемся только по разрешению Земли. Последний раз был …
–Две недели назад.
–Да. А с тех пор ты не замечал, с Лизой все было в порядке?
–Конечно. Ни малейших поводов для тревог.
–Странно. Кто же тогда?
–Остались только мы двое.
Этот взгляд вдруг похолодел, Алекс отодвинулся от меня к стене.
–Ты что, с ума сошел? Как ты мог такое подумать? Охота на ведьм какая-то. Давая сюда рацию, будем общаться со штабом. А то мы так свихнемся вдвоем.
Я завязала волосы Лизы в пучок и оголила ее шею, чтобы обработать ранку, иголку положила в пробирку, пока мой единственный оставшийся в сознании напарник связывался с командным центром.
–… Как ее привести в чувства?
–Не знаю, капитан. У меня здесь нет антидота, тем более я не знаю, что за вещество у нее в крови. Я не могу прокапать ее или хоть как-то разбавить вещество в крови. Разве что…
–Что?
Я перевернула командира на живот, рукой разжала ее челюсть и вытащила язык.
–Подай мне зажим, и пакет
–Зачем?
–Не спрашивай, просто помогай.
–Ладно. Держи.
После того, как прицепила язык к губе, я надела перчатку и сделала самое неприятное. Желудочное содержимое Лизы начало выходить наружу. Для этого и понадобился пакет.
–Но разве она не через кровь отравилась?
–Я вызываю рвоту не для очистки желудка, а для стимуляции мозговой деятельности.
–Когда мы сможем понять, помогло ли?
–Сейчас.
Лиза пришла в себя, кашляя и задыхаясь от рвоты.
–Все хорошо, все хорошо. Воды!
–Вот.
