Александр Башибузук
XVII. Аббат
Пролог
— Опять скрипит потертое седло…
Я про себя чертыхнулся и прогнал из головы надоедливую песенку. Обернулся и глянул на покачивающего в седле Саншо.
— Первым делом поднять все бумаги по доходам и расходам за последние пять лет… — бубнил себе под нос мой слуга.
Я невольно улыбнулся. Баск готовится вступить в должность эконома аббатства, которую я ему обещал. Ну что же, обещал — значит выполню, парень он тороватый и верный, так что от такого решения будет только польза.
К слову, он тоже принял постриг, причем добровольно. Вот же судьба коленца выкидывает? Когда меня занесло в тело шевалье де Бриенна, я даже в страшном сне не мог представить, что стану аббатом.
Да уж…
Впрочем, что случилось — то случилось. На самом деле не худший вариант. Спокойная, полная достатка жизнь, что еще надо чтобы встретить старость? Все интриги, заговоры, дуэли и прочую подобную хрень побоку. Хотя, почему-то мне кажется, что очередные выбрыки судьбы все еще впереди. Но не буду забегать вперед, а вдруг повезет?
Неожиданно вспомнилась недавняя встреча с моим старым знакомцем шевалье де Брасом. Я еще когда увидел его первый раз сразу понял, что он очень непростой человек, но все оказалось гораздо сложнее. Ладно с его похождениями, но откуда он знает русский язык? Причем, явно его современный вариант? Попаданец, как и я? Да уж, очень неожиданно. Впрочем, почему нет? Меня же зафитилило в средневековые ебеня, почему кого-то другого не могло?
Мелькнуло сожаление о том, что я не попытался выяснить это наверняка, но я сразу откинул все сомнения. Может показаться, что все попаданцы автоматически становятся друг другу если не братьями, то уж точно единомышленниками и соратниками, но на самом деле все совсем не так.
Во-первых, все люди разные и представление о своей жизни у них тоже разные. Мало ли что у него в голове?
Во-вторых — свою историю я не доверю никому. Это сейчас смертельно опасно, на минуточку, семнадцатый век на дворе. До сих пор людей на кострах жгут. И буде всплывет тайна о моем попадании, хлопот не оберешься, в лучшем случае признают бесноватым и сгноят в монастырском подвале, а в худшем, сами понимаете. Если случится еще раз встретиться, тогда и думать буду, а пока пусть едет по своим делам. А я по своим…
Я повертел головой по сторонам, нашел покосившийся каменный столб на перекрестке дорого и отдал команду.
— Думаю, пора переодеваться. Заодно перекусим и дождемся твоего братца.
— Как прикажете, святой отец… — Саншо с готовностью свернул на полянку возле дорожного знака.
— Чего? Как ты меня назвал? — я недоуменно на него уставился, но тут же вспомнил кто я есть сейчас и рассмеялся.
Ну да, все верно, я и есть сейчас святой отец, черт побери.
На опушке журчал небольшой ручеек, рядом с ним я и спешился. Привязал лошадь и несколько раз с наслаждением потянулся, а потом присел на замшелый валун.
Саншо быстро сгрузил поклажу с заводной лошадки, а потом расстелил походную скатерть и принялся сервировать обед.
Я немного понаблюдал, как он ловко пластает запеченную баранью ножку, а потом снова углубился в свои мысли.
Итак, нежданно-негаданно мне досталось во владение аббатство Руамон.
Судя по тому, что я знаю об этом аббатстве, кардинал сделал мне воистину королевский подарок.
Основал его еще в тринадцатом веке сам король Людовик VIII, но строительство началось уже при Людовике IX и тот выделил на его строительство внушительную сумму в сто тысяч ливров, почти две трети доходов монархии. Построили его в рекордные сроки, причем сам король участвовал в строительстве, таскал камни и мешал раствор. А когда аббатство построили, король определил его в качестве места упокоения членов королевской семьи умерших во младенчестве. А еще, щедро наделял землями. Так что владения у аббатства сейчас очень большие. Фактически вся земля вокруг города Аньер-сюр-Уаз, да и сам город принадлежит аббатству.
Звучит просто шикарно, но есть одно «но». Аббатство на нынешний момент находится в упадке. А еще, мне порекомендовали уделить особое внимание нравственной жизни монахов, которая требует особого надзора. То есть, как я подозреваю, работы непочатый край. Ну что же, придется наводить порядок. За мной не заржавеет.
Неожиданно неподалеку раздался разговор.
— Ну не скажи, — сварливо бурчали пронзительным тенором. — Девки у мадам Луизы отрабатывают до последнего денье. Вон вчера, Мария мне чуть мозги через хер не высосала.
— Но дорого! Дорого, святые угодники! — возразил ему хриплый бас. — Куда ломить такую цену? Нас они должны обслуживать бесплатно!
— Это точно! — согласно прошепелявил третий. — Доход с борделя кто получает? Правильно, наше аббатство…
Я насторожился. Какой доход с борделя? Какое аббатство?
— Вот только куда этот доход девается? — возмущенно проскрипел тенор. — Все в карман отцу Бонифацию идет. А нам что достается?
Из кустов на полянку выбрела живописная троица в замызганных серых рясах. Здоровенный небритый толстяк с узловатой дубиной, на которую опирался как на посох, длинный и худой, похожий на гориллу, с побитым оспой носатым лицом, тащивший на плече мешок и третий — маленький, широкоплечий коротышка, с шикарным фингалом под глазом и мясницким тесаком за веревкой, заменяющей пояс.
— Это кто здесь у нас? — прохрипел длинный, подозрительно уставившись на нас.
Саншо глянул на меня, но я отрицательно качнул головой, приказывая не форсировать события.
— Вы что здесь делаете? — задиристо поинтересовался коротышка. — Это наша земля!
— А значит, придется сделать взнос… — поигрывая дубиной, сделал вывод толстяк.
— В пользу кого взнос? — вежливо поинтересовался я.
— В пользу святой общины Руамон! — пафосно ответил коротышка. — А ну показывайте кошели! Живо! — он взмахнул тесаком.
— Пристало ли монахам заниматься обирательством добрых прохожих? — я улыбнулся, а сам чуть не расхохотался.
Охренеть и не встать, монахи моего аббатства грабят путников. Чувствую, с этим «королевским подарком», Ришелье сильно мне подкузьмил, скотина церковная.
— Это не обирательство, а пожертвование… — длинный задумался. — Добровольное пожертвование! Вот!
Я немного поколебался, решая, как поступить: сразу убить наглецов либо сначала покалечить.
Но так и ничего не решил, потому что послышался приближающийся топот копыт и к нам выехали шестеро всадников, тоже в монашеских рясах.
— Святой отец! — обрадованно воскликнул плоскомордый верзила. — Наконец мы вас догнали. А это еще кто? — он тронул своего жеребца и наехал на коротышку. — На первый взгляд монахи, но выглядят словно мы…
Остальные весело заржали, а у
