ТРУДНОЕ РОЖДЕНИЕ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ ПАРТИИ
— Здравствуйте, Михаил Васильевич!
— Здравствуйте, Марат Сергеевич.
— Девятый том!
— Девятый том — это много! 9х5=45. Пятая часть от собрания сочинений, статей и других более крупных работ и книг. Потому что всего 45 томов книг и статей и ещё 10 томов писем. Но, думаю, письма может и нет смысла вот так подробно разбирать. А так можно сказать, что пятая часть пути пройдена. Если Вы и дальше такими темпами пойдёте, то довольно быстро можно преодолеть этот путь.
— Если по вечерам перед сном пару часов уделять чтению, то пару томов в неделю — это нормально.
— И я бы советовал, Марат Сергеевич, делать пометки карандашом.
— Испортите всю книгу!
— Это Маркс так делал, он говорил: “Книги — мои рабы”. Надо делать сноски и пометки, потому что когда вы много прочтёте, будет ощущение, что очень интересно было в этом лесу, но вы зашли дальше и забыли дорогу назад. И не можете найти бриллианты, которые там были. Поэтому то, что для вас представляет несомненную ценность, какие–то яркие важные формулировки, желательно для себя помечать. Страницу, место и что–то конкретное подчёркивать.
У меня был такой метод: я выписывал в тетрадку. Куда бы я ни шёл, кроме томика брал ещё тетрадку на 48 листов. Они удобнее, чем толстые на 96. А потом я их склеивал. И в результате у меня получилось примерно 70 тетрадей. Ну, а если не выписывать, то помечайте карандашом прямо в книге.
— Я хочу сделать потом выписки по ленинским работам, чтобы увязать описанные события с историей.
— А я когда закончил свои конспекты, их всё–таки много получилось, около 70 тетрадей, как это донести до людей? И я тогда начал читать уже не собрание сочинений, а свои тетради. И из них выписывать самое интересное. И в результате получилась работа, которая называется “Главное в ленинизме”. Там наиболее яркие высказывания. Конечно, нельзя стать марксистом–ленинцем по одним только цитатам. Надо изучать, как именно Ленин приходил к тем или иным заключениям. Но зато можно получить понятие о том, какие богатства вас ждут, если начнёте изучать Полное собрание сочинений.
— Итак, девятый том. Он покрывает период с июля 1904 по март 1905 года. Здесь много о подготовке к III Съезду и всё вокруг этого.
— Причём, III Съезд был собран большевиками. Большевики тогда отличались тем, что настаивали на создании именно организации революционеров. А в организации надо считать членом не того, кто просто разделяет идеи или помогает деньгами, а того, кто работает в одной из партийных организаций и подчиняется дисциплине. Создавалась партия, которая по определённому сигналу могла едино действовать.
— Да, а всякие сочувствующие обычно разбегаются, когда доходит до дела.
— Разбегаются или смотрят, чем дело кончится. А чем оно кончится, если оно не организовано? Забегая вперёд, можно сказать, что потом был IV Съезд, вместе с меньшевиками, и там меньшевики получили большинство в ЦК. Большевики же тогда потеряли деньги, которые им давали некоторые представители буржуазии, видевшие в большевиках настоящих революционеров. После этого они поняли, что ничего путного с меньшевиками быть не может. Была ещё попытка Троцкого создать беспринципный августовский блок в 1912 году, но эту попытку Ленин уже просто громил. Он говорил, что Троцкий тут выступает, как Иудушка, мы на это никогда не пойдём, и меньшевики, как партия, построенная по типу кружков, расползлась. К 1917 году большевики стали силой, в апреле их было 80 тысяч. А такие люди, как Троцкий, двинулись вместе с межрайонцами к большевикам. Многие из меньшевиков же скатились к тому, что поддерживали Временное правительство и участвовали в гражданской войне на стороне буржуазии.
— Начинается том материалами “Чего мы добиваемся” и “К партии”. Первый является черновиком второго.
— Да, тут видно, как Ленин серьёзно работал. Материал вычитан, сделан более глубоким и содержательным, понятным большому количеству людей.
— Ленин тут говорит о том, что сейчас глубокий кризис, надо активно работать, помогать бурлящему движению, которое происходит в народе. Для эффективной работы мы видим путь перехода от кружковой работы к партийным формам. Сущность внутренней борьбы в конфликте кружковщины и партийности.
— Это очень актуально сейчас. Если вы решите ознакомиться с состоянием политической жизни современной России, то могу сказать, что есть только одна партия — Рабочая партия России — которая работает с рабочими. Я это могу совершенно определённо сказать, потому что Рабочая партия России содействует функционированию Российского комитета рабочих. Участвовать в нём могут любые рабочие, если они делегированы пятью другими рабочими. И всё, никто не спрашивает, из какой вы партии. Но на Российский комитет рабочих приезжают в большинстве члены Рабочей партии России, несколько человек могут быть из РКРП и, может, один из КПРФ. Всё. Остальные партии сидят кружка́ми, ночами переписываются между собой в чатах, пытаются доказать, что они и есть рабочий класс, вдали от фабрично–заводских промышленных рабочих. То есть то, что у Ленина написано — это буквально сегодняшний день, становление Рабочей партии России.
— Мне понравилось, как Ленин охарактеризовал интеллигенцию и почему она такая. На странице 15. “По сравнению с пролетариатом интеллигенция всегда более индивидуалистична уже в силу основных условий своей жизни и работы, не дающих ей непосредственно широкого объединения сил, непосредственного воспитания на организованном совместном труде. Поэтому интеллигентским элементам труднее приспособиться к дисциплине партийной жизни, и те из них, которые не в силах справиться с этой задачей, естественно поднимают знамя восстания против необходимых организационных ограничений и свою стихийную анархичность возводят в принцип борьбы, неправильно обозначая эту анархичность, как стремление к «автономии», как требование «терпимости» и т. п.”
То есть зёрнышко меньшевизма кроется в самом слове “интеллигент”, в его образе мысли.
— Я бы сказал, что не в слове кроется. Слово “интеллигент” означает носитель знания. Конечно, интеллигент знает больше, чем рабочий. Но мы говорим не о знании, а о сознании. Положение рабочего предуказывает ему образ действий с гораздо большей определённостью. Когда мы берём рабочего, то это обычный средний рабочий. А если берём интеллигента, то надо брать самый высокий уровень. И вот такие люди, если они действительно высокообразованные, довольно легко переходят на позиции рабочего класса, поскольку осознают его прогрессивную историческую роль.
— Но таких очень мало среди интеллигенции.
— А много и не надо.
