Сергей Тимофеевич Гребенников
Большие каникулы
Внуку, Максиму Алентьеву, посвящаю
От автора
Передо мной фотография моих юных друзей…
Я долго всматриваюсь в нее… Ребята Кунцевского района Москвы. Все они разные и внешностью и характером. Вот слева: белокурый крепыш с загадочной улыбкой на лице, с упрямым взглядом. В выражении его глаз заметна настойчивость и даже какая-то одержимость. Это Андрей Костров — фантазер и выдумщик. Однажды нашел он обыкновенное гусиное перо, заточил кончик, обмакнул в чернила и стал уверять ребят, что это то самое перо, которым Александр Сергеевич Пушкин написал «Я помню чудное мгновенье». Ему не поверили. Андрею пришлось придумывать другую версию: каким образом знаменитое перо попало ему в руки. И тогда ребята узнали «удивительную историю» о том, что прапрапрадедушка Кострова был личным хранителем всех гусиных перьев, которыми Александр Сергеевич писал свои неповторимые произведения. Некоторые одноклассники поверили в эту «историческую» справку.
А вот, в центре: худощавый, немногословный, часто задумчивый — Ваня Гусев. За товарища он может броситься в огонь. Один не съест горбушку хлеба, не поделившись с товарищами. У него это так просто, как в песне поется: «Тебе — половина и мне — половина».
А этот вот, крайний справа: кудрявый, всех слушающий всегда с открытым ртом — Юрий Хлебников, он совершенный антипод Ивана Гусева. Хлебников имеет личную глиняную копилку — усатого кота с прорезью на голове. Есть в этом «звере» и деньги, выпрошенные у родственников, и даренные в разные торжественные дни. Каков у него капитал, он никогда никому не говорит. На что он собирается потратить скопленные деньги — великая тайна.
Я часто ходил со своими друзьями на рыбалку, разделял с ними все неудобства кочевья, ел печеную картошку, у костра. Несмотря на солидную разницу лет, они считают меня «своим парнем», возможно, потому, что я никогда в откровенных беседах с ними не говорил с высоты своего возрастного Олимпа.
Я уважаю этих совсем непростых ребят. Живем мы в Кунцевском районе, почти в одном дворе, неподалеку от школы № 263. Это тоже нас сблизило.
Мне часто думается: настанет такое время, когда мои друзья отправятся в далекий путь по жизни… Где-то, на распутье дорог, повстречают они сказочно таинственный камень, на котором старыми славянскими буквами будут высечены давно известные слова: «Пойдешь направо…», «Пойдешь налево…», «Прямо пойдешь…». Задумаются ребята: по какой дороге пробиваться к заветной цели? Где встретятся они со своей мечтой? Где придется сражаться со злом? Какие встретятся в пути приключения?
Часть первая. Друзья из 6-го «Б»
Непростые ребята
Святая Троица — так прозвали в школе Андрея Кострова, Ивана Гусева и Юрия Хлебникова — учеников 6-го класса «Б» 263-й кунцевской школы. Это было их общее прозвище. Одно на троих. Но если говорить чистую правду, то до «святых» им еще очень и очень далеко.
«Их не разлить водой!» — так говорят все, кто знает этих неразлучных друзей. Водой их не разлить, это точно сказано. Был такой случай: прозвучал звонок на большую перемену, ребята выскочили из класса и мгновенно оказались на школьном дворе. Взявшись за руки, они двинулись на противоположную сторону улицы. Дворник — дед Чингиз — поливал из шланга газоны. Струей выделывал зигзаги, а над ним висела удивительная по красоте радуга. Святая Троица, прижавшись плечом к плечу, наступала на деда. Он покосился на них и хрипловатый голосом сделал угрожающее предупреждение: «Оболью!» Их не смутило его предупреждение. Дворнику надоела такая настырность, и он полоснул тугой струей по «противнику».
— Давай, давай! Поливай нас, дедуля! — визжали ребята и не отступали.
Промокнув до нитки, повернули к школе. У входа в школу, на самом пороге, друзей остановили двое дежурных старшеклассников.
— Мокрые курицы? Куда вы?
— Учиться, — как всегда бесхитростно ответил Иван Гусев.
— Сами просохнете или вас отжимать придется? — спросил дежурный, который был повыше ростом.
— Мокрой Троице следует погулять, — сказал второй дежурный.
— Не пожалейте потом! — пригрозил Андрей. — Вы еще о нас вспомните!
Дежурные рассмеялись.
— Смейтесь, смейтесь! — Андрей укоризненно покачал головой.
— Вы еще на наших партах мемориальные доски привинчивать будете.
Один из дежурных поинтересовался:
— А что же на мемориальных досках будет написано?
Андрей мельком взглянул на серое облачко, проплывшее над школой, взъерошил мокрые волосы, чуточку задумался и весело ответил:
— Здесь, на этих партах, сидели три друга… В школе их считали не самыми лучшими учениками, но… — Андрей поднял над головой руку с вытянутым указательным пальцем и продолжал: — Но!..
— И это все? — разочарованно спросил дежурный.
Андрей ненадолго задумался и закончил:
— Они прославились после того, как изобрели необычный аппарат с кодовым названием… — Андрей снова задумался. — С кодовым названием ПШИК-1.
С явной насмешкой дежурный переспросил:
— Что ж это за ПШИК? Это не то же самое: накалить железку добела и опустить ее в воду?
— Нет. Это не то же самое, — вполне серьезно ответил Андрей. — ПШИК — это сокращенно, а если расшифровать: получится: Полиглот с Широким Использованием Кибернетики.
Дежурные расхохотались.
Юрий Хлебников удивленно взглянул на Андрея Кострова. По лицу Ивана Гусева тоже можно было понять, что для него фраза Андрея о полиглоте была большой новостью. Он сморщил нос гармошкой (он морщил его всегда, когда чем-нибудь был чрезвычайно удивлен).
— Школьник, — продолжал Андрей — ты сидишь в классе, в котором училась Святая Троица, помни об этом и учись на «отлично»! — Пока Андрей убеждал дежурных, чтобы они в лице всей Троицы не проглядели бы Королевых, Курчатовых, Кулибиных и Гоголей, на гранитных ступенях школы появилась Раиса Ивановна Пугачева — директор школы № 263. Она с волнением в голосе потребовала, чтобы все трое пригласили к ней в кабинет своих родителей, сказав, что у нее есть огромное желание побеседовать с ними с глазу на глаз. Иван Гусев грустно взглянул на Раису.
Ивановну и тяжело вздохнул. Раиса Ивановна тоже вздохнула и бесшумно скрылась за парадной дверью.
— Все ясно, — буркнул Андрей. А когда удалилась Раиса Ивановна, он просигналил ребятам на второй этаж тремя пронзительными свистками. Из окон Святой Троице выбросили видавшие виды портфели. На прощание ребята помахали всему классу руками.
А дальше все было как у Некрасова в стихотворении: «…и пошли они солнцем палимы» к оврагу, который находился неподалеку от школы —
