Владимир Шигин
В огне братоубийственной резни… 1918–1919 годы
© Владимир Шигин
Глава первая
Первые матросские отряды
Сегодня уже доказано, что Гражданская война 1918–1921 годов шла, прежде всего, между сторонниками Февраля и Октября. Подавляющее большинство «белых» составляли западники, верные идеалу Февраля – либеральной или реформистской социалистической республике. Противостояли же им сторонники Советской власти, как власти трудового народа, масс традиционной России, для которой были чужды и непонятны западные модели, причем не только большевики, но и, прежде всего, анархо-коммунисты, а также остатки разгромленных левых эсеров. Ни о каком компромиссе с Советской властью для белых и речи не могло быть. В таких условиях гражданское противостояние, в том числе и с оружием в руках неизбежно.
Развертывание Гражданской войны в 1918 году характеризовалось использованием всеми воюющими сторонами политики террора, которая, с одной стороны, закономерно появляется на определенном этапе поляризации общества в войне, с другой – является наиболее варварским методом борьбы за власть. Политика «красного террора», будучи официально принятой с сентября 1918 года, оформлялась исподволь и не явилась неожиданным событием. Как уже отмечалось, она во многом была результатом психологической готовности масс к нему и являлась ответом не только на белый террор, но и на «левый». Явные признаки политики «красного террора» стали обнаруживаться за один-два месяца до своего официального закрепления. Обладай большевики преимуществом в Советах или не обладай, Советы все равно бы схлестнулись с белой стихией. Только тогда на первый план бы выдвинулись некомунистические участники советской революции. Речь идет не только о левых эсерах, но прежде всего об анархо-коммунистах. Именно в этом и заключалась особая роль революционных матросов. Они могли, по своим личным пристрастиям, состоять в партии большевиков или в партии левых эсеров, быть анархистами или вообще числиться просто «сочувствующими» какой-то из левых партий, но все они считали себя революционерами и ответственными за победу Советской власти. Тем более что эту Советскую власть они, вовсе не ассоциировали с большевиками, а считали общим революционным завоеванием и достоянием.
В ходе Октябрьской революции большевики одержали победу и взяли власть в Петрограде и Москве. Если в установлении Советской власти приняли участие более десяти тысяч кронштадтских матросов, то в установлении Советской власти в Москве большую роль сыграл Сводный отряд балтийских матросов, в составе которого находилось более пятисот кронштадтцев, под командованием члена Московского ВРК Е.Н. Игнатова. Часть матросов, сразу же по прибытии в Москву, заступили на охрану Совета, а большинство вступили в бои с контрреволюционерами. Матросы участвовали во взятии опорных пунктов юнкеров у гостиниц «Метрополь», «Гранд-отель», в захвате Центральной городской телефонной станции.
2 ноября из Петрограда выехал дополнительный отряд из балтийских матросов, красногвардейцев и солдат 428-го Лодейнопольского пехотного полка с двумя бронеплощадками. Всего более 500 матросов, красногвардейцев и солдат под командованием Ф.Ф. Раскольникова. Впоследствии бронепоезд, укомплектованный матросами отряда, был переименован в 1-й блиндированный поезд, а его командиром назначен артиллерийский унтер- офицер В.И. Годлевский.
Спустя несколько дней, по распоряжению Петроградского ВРК из находящихся в Москве матросов и выделенного штабом Московского военного округа солдат был сформирован Отряд петроградских сводных войск. В его составе насчитывалось около 300 человек, в том числе 170 балтийских матросов с линкоров «Гангут», «Республика», крейсера «Аврора», эсминцев «Капитан Белли», «Капитан 1 ранга Миклухо-Маклай», из машинной школы и 1-го Балтийского флотского экипажа. В состав отряда входили 1-й блиндированный поезд, две вооруженные бронеплощадки, два бронеавтомобиля, несколько 76-мм орудий и 30 пулеметов. Командиром отряда был избран Н.А. Ховрин с линкора «Республика».
Что касается всей остальной России, то она формально подчиняясь центру, тем не мене, оставалась вне влияния большевиков.
В отличие от флотов большевизация на основных флотилиях (на Севере, Дальнем Востоке и Каспии) прошла без случаев массовой резни офицеров. Однако и там имели место случаи самосудов, которые способствовали интервенции и развязыванию гражданской войны. Из них наиболее громким было убийство матросами в Мурманске 28 января контр-адмирала К.Ф. Кетлинского, признавшего власть большевиков уже 26 0ктября и бывшего здесь главным военным и гражданским начальником (включая огромную территорию вплоть до станции Званка, ныне города Волхова). Оно оказало большое влияние на появление интервентов Антанты на Мурмане: во многом благодаря переходу на их сторону пробольшевистского Мурманского совета. Убийство К.Ф. Кетлинского, выглядевшее совершенно неожиданным, было, тем не менее, закономерным следствием причастности К.Ф. Кетлинского к смертной казни четырех матросов, ложно обвиненных в попытке взрыва крейсера «Аскольд» во время ремонта его в Тулоне в 1916 г, куда К.Ф. Кетлинский был назначен новым командиром. Страсти же вокруг погибших аскольдовцев накалил накануне 3-й Всероссийский съезд Советов, который по предложению А.Г. Железнякова почтил их память вставанием. В целом проявления левого экстремизма, сопровождавшие утверждение Советской власти на флоте в центре и на местах, способствовали развязыванию Гражданской войны.
Однако в большинстве регионов России о новой власти узнавали все еще только из газет. Такое положение дел, разумеется, не устраивало большевиков. Но для принуждения к новой власти необходимы была серьезная вооруженная сила, а у большевиков ее на тот момент не было. Что касается разрекламированных красногвардейских отрядов то на самом деле это были наспех собранные из случайных и по большей части необученных военному делу людей, скорее напоминавших бандитов, а не представителей официальной власти. И здесь, опять под рукой оказались революционные матросы. Они были и прекрасно организованны и вооружены, храбры и мотивированны. Поэтому не случайно, что уже через несколько дней после своего образования Совнарком начал переговоры с Центробалтом о посылке матросских отрядов в российскую глубинку для установления там Советской власти.
Надо ли говорить, что радикально настроенные матросы, преисполненные своей исторической значимостью, как авангарда мировой революции, и революционным миссионерством, с готовностью откликнулись на призыв большевиков. В желающих идти воевать на сушу недостатка не было.
Пока первое время, после провозглашения Советской власти, между большевиками и революционными матросами царило взаимопонимание, нарком по морским делам матрос П.Е. Дыбенко успел завести себе собственную гвардию, т. н. отряд особого назначения. По его замыслу, «преторианцы в тельняшках» должны были выполнять задачи по охране Совнаркома и самих наркомов, а так же быть на подхвате у самого Дыбенко. Помимо этого на базе особого отряда должны были проходить первоначальное строевое обучение и молодые добровольцы РККФ. 28 февраля 1-й добровольческий Морской береговой отряд Красного флота (позже переименованный в 1-й Морской береговой отряд при Военном отделе Наркомата по морским делам) был официально
