Книга Улав, сын Аудуна из Хествикена - Сигрид Унсет

В ту пору, когда в Норвегии правили потомки Харалда Йилле[1], жили в селениях по берегам озера Мьесена[2] люди из рода Стейнфинна; так и прозывали их – сыны Стейнфинна. Сидели тогда мужи того племени в больших усадьбах почти по всем приходам поозерья.

Когда же в стране настали смутные времена[3] – мятежи и немирье – сыны Стейнфинна помышляли больше о том, как бы не урезали им угодья да не спалили дворы. А силу они забрали такую, что могли постоять за себя противу биркебейнеров или иных смутьянов, кои немало верховодили в те лета в Опланне[4]. Сыны Стейнфинна, видно, не особо пеклись о том, кто станет королем в Норвегии. Однако же иные мужи этого рода служили верой и правдой королю Магнусу, сыну Эрлинга, а после него Сигурду[5], вскормленнику Маркуса. Что же до вождя биркебейнеров Сверре и его родичей, то им сыны Стейнфинна пособляли лишь в той мере, в какой были вынуждены. Туре Старший, сын Стейнфинна из Хува, и его дети держали сторону короля Скуле, но когда в стране все поуспокоилось, они замирились с королем Хоконом.

Однако же с той поры поубавилось чести этому роду. Усобицы в селениях поутихли, закон и право вновь вошли в силу. У власти стали большею частью мужи, которые были полномочными наместниками короля[6] либо состояли в его дружине и снискали высочайшее доверие. А сыны Стейнфинна сидели в своих усадьбах и довольствовались тем, что были сами себе господа.

И род их не оскудел. Дольше всех из опланнской знати[7] владели сыны Стейнфинна рабами[8]; да и потом продолжали брать они потомков своих вольноотпущенников в работники и в издольщики. Про сынов Стейнфинна шла в округе молва, что они-де народ властолюбивый; по правде же говоря, у них просто-напросто хватало смекалки выбирать себе в услужение людей тихих да смирных, над кем легко было властвовать. Люди из рода Стейнфинна были не бог весть как башковиты, однако же и в дураках не ходили, умели пораскинуть умом ради сохранения своего добра. Издольщикам[9] они были милостивыми господами, когда те им не перечили.

За два года до смерти короля Хокона Старого послал Туре Младший, сын Туре из Хува, меньшого своего отпрыска, Стейнфинна, в королевскую дружину. Восемнадцать лет минуло Стейнфинну в ту пору, был он статен и пригож, да только, как и других его родичей, узнать его можно было лишь по коню да по платью, по оружию да по украсам. А явись юный Стейнфинн в простой сермяге, так многим из тех, кто накануне вечером за круговой чашей пива величал его сотоварищем и добрым другом, нелегко было бы опознать его. Сынов Стейнфинна красотою бог не обидел, да только все они были, как говорится, на одно лицо. А об этом Стейнфинне дружки толковали, будто ума у него не ахти как много и уж куда меньше, нежели гордыни.

И вот теперь в Бьергвине повстречал Стейнфинн юную девицу Ингебьерг, дочь Йона; а жила она на королевском дворе при самой королеве Ингебьерг[10]. Ингебьерг, дочь Йона, и Стейнфинн приглянулись друг другу, и посватался он к девице; но отец ее Йон ответил, что уже посулил дочь в жены Маттиасу, сыну Харалда, дружиннику и закадычному другу молодого короля Магнуса[11]. Но Стейнфинн, видно, никак не мог взять в толк: ужели ему могут отказать, раз он вздумал посвататься. Снова и снова приходил он к Йону, склонил знатных мужей, а под конец и самое королеву Ингебьерг замолвить за него слово. Но все было тщетно: Йон, сын Пола, не пожелал нарушить свой уговор с Маттиасом.