Алиса Раушен
Самоубийца, которая хотела жить
Болеть нельзя умереть
Первое, с чем сталкиваешься после неудачной попытки суицида – упреки: "А ты о нас подумала?", "Зачем? Причин ведь нет", "У тебя есть ребёнок", "Если бы хотела умереть, дошла бы до конца". Последний упрек, пожалуй, самый "жизнеутверждающий". Попытка взять на слабо очень "уместна".
Отбить эти нападения сложно. Так как объяснить свой поступок практически невозможно. В момент отчаяния самоубийца хочет только одной помощи – помочь умереть. Любая попытка уйти из жизни очень серьезна. Даже, если кому-то это кажется ерундой и демонстрацией. Человек находится в ловушке своих мыслей, терзаний, страхов и отчаяния. И тяжесть этого груза невозможно передать словами.
Как понять и помочь?
Чтобы понять, нужно просто поверить. Почувствовать и принять: тяжело так, что невозможно идти дальше. Просто поверить. Без шаблонных "Жизнь прекрасна", "Это всё ерунда", "Другим хуже, и ничего, держатся", "Это не выход", "Соберись".. Стоп! Не надо нотаций. Просто примите. Всерьез.
А как помочь? Быть рядом, даже если сопротивляется, даже если скрывается. Поймать и держать в своих руках. Просто обнять и ждать, когда отпустит. Переболит. Уйдет. Исчезнет. Пройдет. Если есть тепло рядом. Если есть руки, которые удержат.
"Каждый, кого ты встречаешь на своем пути, сражается в битве, о которой ты ничего не знаешь. Будь добр. Со всеми. Всегда"
Опасные горки
У меня маниакально-депрессивный психоз. Современным языком БАР (биполярно-аффективное расстройство). Болезнь этого века. Глубокие депрессии, как чёрная плесень, поглощают всё больше и больше людей. Странная тенденция. Выживать становится всё легче и легче. Технический прогресс несёт нас вверх со стремительной скоростью. А мы всё меньше и меньше хотим жить. Видимо за прогрессом не успеваем. А в информационных потоках и бесчисленных виртуальных связях безнадежно теряем связь с собой.
Допустим, причина ясна. Но как с этим жить? Или всё-таки не жить? Да нет, конечно, жить. Только как?
Парадокс моей болезни заключается в том, что чем сильнее ты любишь жить, тем сильнее твоё намерение умереть. Самоубийца, которая хочет жить. Такой вот печальный оксюморон.
Сейчас о БАР пишут так много, что освоив пару страниц поисковой выдачи, можно стать экспертом в этом диагнозе. И даже узнать все биохимические, генетические и прочие научные объяснения этой загадки. Только эти разгадки не помогают. Не помогают понять: Где ты, а где твоя болезнь? А болезнь ли это? Или оправдание своих эмоциональных перепадов? Где слабость, а где диагноз? И наконец, а надо ли тратить силы на все эти вопросы? Может быть стоит просто учиться со всем этим как-то справляться? Так, чтобы не сходить с рельс. А вот как?
Я думаю надо пробовать всё. И таблетки от психиатров, и беседы от психологов, и свечи от батюшек, и медитации от эзотериков, и лопаты от трудоголиков. На войне все средства хороши. А на войне за собственную жизнь тем более.
Не буду вдаваться в детали, что такое БАР. Без меня много написано. Вот вкратце суть. Ты качаешься на эмоциональных качелях. Вверх – и ты в эндорфиновом раю. Ты всё можешь. Ты всесильный. Самый лучший и жизнерадостный. Как под кокаином, только без. Кому такое не понравится? Тебя все любят, ты всех зажигаешь, ты на вершине мира.
Но за всё надо платить. Кокаин обходится дешевле. За эйфорию платишь глубокой черной депрессивной ямой. Иногда, к сожалению, она становится могилой. Оказывается БАР часто страдают творческие люди. И знаменитости в том числе. Среди них есть самоубийцы. Платят свою цену за вершины. Несправедливо.. Или справедливо? Как посмотреть. Но очень печально.
Серийная самоубийца
Мои качели докачали меня до нескольких попыток суицида. Первая не в счёт. Она была настолько нелепа, что в моём близком кругу эта история стала ироничной, грустно-смешной легендой. Хотя мы и посмеялись, но именно эта ситуация проложила первую несмелую попытку в сторону психиатра. Близкие очень настаивали, но не довели. Я застряла между психотерапевтом и психиатром. Но следующая, более серьезная попытка до психиатра всё-таки довела.
Через неделю галлюцинаций после ударной дозы психотропов я попала в токсикологию. А затем в первый круг психиатрии. Беглый осмотр, диагноз, горсти таблеток и полное непонимание, а что делать дальше. Волшебной схемы мне не дали. И прогноз на выздоровление не очень – никогда. Так себе перспектива.. Ну, через пару лет приёма лекарств должно стать легче. Амплитуда качелей уменьшится. А как быть до этого непонятно.
Это Непонятно быстро довело меня до следующей попытки суицида. Опять таблетки. Способ для слабаков. Уйти без боли. Но метод ненадежный. Могут откачать. Меня опять откачали. Врачи сказали, что с моими дозами это было маловероятно: "У кого-то на вас здесь есть еще планы". Знать бы какие..
А ещё врачи любят шутить. Один профессор ласково прозвал меня серийной самоубийцей. Действительно смешно.
Полёты во сне и наяву
Оба раза, когда меня откачивали, я блуждала между сном и явью. Сказывался выбор таблеток – психотропы. Выглядит это так: тебе снится долгий сон, только для других ты не спишь. Пытаешься вырваться и тебя привязывают к кровати. Говоришь со всеми подряд, только никого нет в палате. Медсестры прозвали меня "Наша бормотушечка". Я постоянно бредила и блуждала во сне. В первый раз я так провела неделю. Во второй откачали за двое суток в реанимации.
В реанимации у меня состоялся ужин с покойницей. После трех дней без еды я накинулась на миску с капустой. Я так хотела есть, что в тот момент, когда у соседки напротив остановился на мне взгляд и её накрыли простыней, я не смогла остановиться. Была в шоке, но продолжала есть. Голод не тётка. Вот так.
Мы не такие, как вы думаете
"Только никто не поверит, пока сам не пройдет этот путь"
И вот я по ту сторону решётки. В месте, в котором ни один здравый человек точно не хотел бы побывать. Как и я. Психбольница.
Но там оказалось совсем не так, как я представляла. И психи совсем не психи. Люди как люди. Что там, что здесь. Разные.
