Почему любовь уходит? Социология негативных отношений
Моим сыновьям Натанелю, Эммануилу и Амитаю,
Моей матери Элис,
Моим братьям и сестре Майклу, Марку и Натали,
к которым не применима приставка «не».
Я просто летописец, я хочу, чтобы моя работа была посвящена тому, что значит быть человеком, живущим сейчас.
Марк Куинн1
Поймите, что стать подрывным значит перейти от индивидуального к коллективному.
Абд аль Малик. Цезарь (Brazzaville via Oujda)2
Расспрашиваю не о социализме, а о любви, ревности, детстве, старости. [...] Это единственный способ загнать катастрофу в рамки привычного и попытаться что-то рассказать.
Светлана Алексиевич. Время Секонд-Хенд3
Отсутствие любви
Введение в социологию негативного выбора
Чтобы видеть то, что происходит прямо перед вашим носом, нужна постоянная борьба.
Джордж Оруэлл. У вас перед носом4
Западная культура постоянно воспроизводит те волшебные моменты, в которых любовь чудесным образом врывается в жизнь людей, когда мы вдруг понимаем, что кто-то предназначен именно для нас, когда нас лихорадит в ожидании телефонного звонка или сообщения по электронной почте, когда нас охватывает трепет при одной только мысли о нем или о ней. Быть влюбленным — значит стать адептом Платона, создавать в своем воображении Идею любимого человека, его идеальный и совершенный образ5. Бесконечные романы, поэмы или фильмы учат нас искусству превращения в последователей Платона, учат боготворить совершенство, которое мы видим в наших возлюбленных. Однако культура, которая так много говорит о любви, совершенно умалчивает о том не менее загадочном моменте, когда мы избегаем влюбленности, когда мы перестаем любить, когда тот, из-за кого мы не могли уснуть по ночам, теперь оставляет нас равнодушными, когда мы убегаем прочь от тех, кто волновал нас всего лишь несколько месяцев или даже часов назад. Это молчание тем более озадачивает, что количество отношений, которые распадаются вскоре после их начала или в какой-то момент их дальнейшего эмоционального развития, ошеломляет. Возможно, наша культура не знает, как это изобразить или даже подумать об этом, поскольку вся наша жизнь пронизана историями, подобными драматическим произведениям, а «отсутствие любви» имеет расплывчатый сюжет. Чаще всего оно не знаменует торжественного начала, откровения. Напротив, некоторые отношения постепенно ослабевают или сходят на нет даже до или вскоре после того, как они должным образом начались, в то время как другие медленно и непостижимо угасают6. И все же «исчезновение любви» имеет огромное значение с точки зрения социологии, поскольку речь здесь идет о разрыве социальных связей, что, начиная с эпохального «Самоубийства» Эмиля Дюркгейма7, следует понимать как, возможно, центральную тему социологического исследования. Но в сетевом современном обществе аномия — распад социальных отношений и социальной общности — проявляется совсем не в отчужденности или одиночестве. Напротив, распад близких и интимных связей (потенциальных или реальных), по-видимому, глубоко связан с ростом социальных сетей, реальных или виртуальных, с технологиями и мощным экономическим механизмом предоставления советов и оказания помощи. Психологи всех мастей, а также ведущие ток-шоу, производители порнографии и секс-игрушек, индустрия самопомощи, торговые и потребительские площадки — все они потворствуют непрекращающемуся процессу создания и разрушения социальных связей. Если социология традиционно рассматривала аномию как результат изоляции и отсутствия надлежащего участия в жизни сообщества или в религиозной жизни8, то теперь она должна учитывать более расплывчатое свойство социальных связей в эпоху гиперподключенного модерна: их нестабильность, несмотря на интенсивность социальных сетей, на технологии и сферу потребления и даже вопреки им. Эта книга исследует культурные и социальные условия, которые объясняют, что обычной чертой сексуальных и романтических отношений стал уход от них. «Отсутствие любви» — это особая область для понимания того, как пересечение капитализма, сексуальности, гендерных отношений и технологий порождает новую форму (не)социальности.
*
На психологов возложена задача налаживать, формировать и направлять нашу сексуальную и романтическую жизнь. И хотя в основном им удалось убедить нас в том, что их вербальные и эмоциональные техники могут помочь нам жить лучше, они практически не привели нас к пониманию того, что же отравляет нашу романтическую жизнь в целом. Безусловно, мириады историй, услышанных в доверительной атмосфере психологических консультаций, имеют повторяющуюся структуру и общие темы, которые выходят за рамки характерных особенностей их рассказчиков. Нетрудно даже догадаться о повторяющейся теме и структуре жалоб, звучащих в подобной обстановке: «Почему у меня возникают трудности в построении или поддержании близких любовных отношений?», «Хороши или плохи эти отношения для меня?», «Следует ли мне остаться в этом браке?». Общим для этих вопросов, находящих свое отражение в заполонивших всё и вся бесконечных терапевтических советах в форме консультаций, мастер-классов или справочников по самопомощи, используемых нами как руководство для жизни, является глубокая, ноющая неуверенность в эмоциональной сфере, а также трудность в объяснении наших собственных чувств и чувств других людей, в понимании, как и о чем договариваться, и в осознании того, что мы должны окружающим нас людям и что они должны нам. Как сказала психотерапевт Лесли Белл, «в ходе опросов и в течение моей психотерапевтической практики с молодыми женщинами я обнаружила, что им труднее, чем когда-либо, определиться не только с тем, как получить то, что они хотят, но и с тем, чего они хотят»9. Такое замешательство, широко распространенное как внутри, так и за пределами офиса психологов, часто воспринимается как результат амбивалентности человеческой психики, эффект запоздалого вступления во взрослую жизнь или психологической путаницы, вызванной противоречивыми культурными идеями о женственности. Тем не менее, как я покажу в этой книге, эмоциональная неопределенность в
