Татьяна Мамаева
Очевидец
Камиль, Роза, Элизабет, Эрик, и тот парень, которому оторвало руки. Какое же имя ему дали в том проклятом месте? Доминик? Герман?
Я помню его бледное лицо, на котором искрами потухающего огня горели вызывающие веснушки. Мисс Летиция, чьё худощавое и нескладное тело было облачено в чёрную рясу и мантию, а голова покрыта длинным платком, ниспадающим до середины спины (позже мне сказали, что он называется клобук), привела меня в общую комнату, где я должна была познакомиться с остальными обитателями школы святого Акария.
Комната отдыха, как назвала её мисс Летиция, разочаровала меня, как разочаровала бы и вас, если вы не являетесь поклонниками доводящих до скуки настольных игр и Божьего слова, которым были набиты массивные книги в кожаных переплетах – единственное доступное чтиво для тоскующих от безделья учеников.
Просторное помещение, утопающее в депрессивных оттенках коричневого цвета, не могло похвастаться атмосферой домашнего уюта и дружелюбной обстановкой. Дубовые этажерки с вышеупомянутым Божьим словом и унылыми растениями, пугающие картины с библейскими сюжетами и святыми, глядящими на тебя с безмолвным укором, в центре комнаты – диваны с потрескавшейся кожей и высокие кресла с провалившимися сидениями, на которых разместились обучающиеся – мальчики лет 14-18 в мешковатых костюмах, сшитых не по размеру, и девочки в длинных, просторных платьях с высокими, колючими воротниками. Такой же наряд был и на мне: мне его вручили, провожая меня в спальную комнату, чтобы переодеться.
Когда благоухающая ладаном фигура директрисы переступила порог комнаты отдыха, масса серой школьной формы встала, вонзив в меня изучающие взгляды нескольких десятков глаз.
– Добрый вечер, дети. – Её голос напоминал раскаты грома, заставляющего слушающих сжиматься в испуге, боясь карающих молний, которые могли последовать за ним. – Хочу представить вам новую ученицу – Миранду.
– Здравствуй, Миранда, – прозвучал в ответ сбивающийся хор учеников.
Я заметила его сразу же. Неуклюжей копной падающие на лоб, рыжие, кудрявые волосы пылали огнём в свете солнечных лучей – яркая пощечина окружающей его безрадостной обстановке. А в голубых глазах – сочувствие, такое искреннее, что я непроизвольно смутилась, словно столкнулась с чем-то непристойным.
Я не успела познакомиться с ним поближе. Через неделю невидимая сила подбросила его тело в воздух, когда он отвечал свой монолог перед классом. Руки разбросаны в стороны, ноги безвольно свисают вниз, голубые глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Он начал вопить, брызгая слюной и плача, когда мышцы на его руках натянулись и затрещали, разрываясь на части. Невидимому палачу понадобилось немало времени, чтобы оторвать руки от бьющегося в конвульсиях тела его жертвы: его кости вылетели из суставов, но сухожилия продолжали сопротивляться. Когда его цель была достигнута, тёмная кровь бурлящим водопадом полилась на учительский стол и черную школьную доску. Он ещё дышал, убаюкиваемый спасительным шоком, когда последовал тошнотворный хруст, сопровождающий резкое движение шеей, после которого голова мальчика повисла под неестественным углом. Несколько минут никто не издавал ни звука, под безмолвным заклинанием силы, жаждущей внимания очевидцев.
«Свидетель, вам есть что добавить?» – прозвучал ехидный голос в моей голове.
«Да, Ваша Честь. Кто-то обделался. Я поняла это, когда почувствовала запах дерьма».
Тело упало вниз с глухим стуком, нарушив силу заклинания, и тогда все в классе закричали.
Как же его звали?
– Мира?
– Белла, – возразила я, разглядывая узоры из сплетенных между собой ветвей деревьев, сквозь которые выглядывал равнодушный серп луны. – Меня зовут Белла. Мира – это имя, которое мне дали в школе.
– Белла, хочешь помолиться со мной?
– Нет. – Я повернулась на бок и хрупкие листья негодующе затрещали под моим телом.
– Но мы должны… Как выжившие, мы должны помолиться за души тех, кто там умер. Это наш долг.
Где-то вдалеке засмеялась птица, присоединяясь к ансамблю стрекочущих сверчков.
– Карина, наш долг – оставаться живыми. Сделать все, чтобы не отправиться на тот свет вслед за ними, понимаешь?
– Сэмьюэл говорит, что неподалеку отсюда есть деревня. Мы дойдём до неё к вечеру завтрашнего дня.
– Заброшенная деревня, ты хотела сказать, – поправила я. – За несколько сотен миль от этой проклятой школы – ни единой души. Нам некому помочь.
Она промолчала, позволяя сверчкам ответить за себя.
Мы убежали из школы вчера, прихватив с собой еду и теплую одежду. Десятка выживших после массовой бойни между невидимыми силами, сметающими каждого на своем пути, и беззащитными учениками школы святого Акария. После казни рыжеволосого мальчика последовали другие, такие же ужасающие и беспощадные. Как чума, оставляющая за собой след из трупов своих прокаженных любовников, смерть прошлась маршем по болезненно бледным коридорам и скудно обставленным комнатам нашей школы, поражая случайных зевак, которым не посчастливилось оказаться с ней рядом.
– Карина? – Тихое шуршание травы в ответ. – Из-за чего ты попала в школу?
Молчание. Ищет подходящие слова для правды или лжи? Школа святого Акария была необычным учебным заведением. Богатые родители отправляли сюда своих отпрысков, слишком нестабильных для социализации в обществе, слишком богатых для того, чтобы упечь их в обычную колонию для несовершеннолетних или психушку. Мисс Летиция любила повторять: «Все пути человека чисты в его глазах, но Господь взвешивает души». Директриса утверждала, что в этом месте мы найдём Бога и с его помощью уклонимся от преисподней путём правды и заповедей. Они пытались сломать нас, отрезав от мира, забрав имена, которые были даны нам родителями, заставляя подчиниться их правилам существования. Если бы только все было так просто.
– Я была извращена собственной глупостью и вступила на стезю нечестивых.
Я рассмеялась и приподнялась на локтях, пытаясь разглядеть её темную фигуру перед собой. Школа святого Акария – поистине волшебное место. Леди и джентльмены, представляю вашему вниманию продукт этой адской машины: человек без прошлого, человек потерявший свою волю и мнение в поисках навязанной истины. Честное слово, если бы не расстояние, разделявшее нас, я бы её ударила.
– Как же долго ты там была? – спросила я и, не дожидаясь ответа, перешла в наступление: – Скажи, где же был твой Бог, когда невинных детей убивали под крышей нашей школы?
– Пути Господни неисповедимы. – Её голос был настолько тихим, что я еле расслышала его.
– Я так и подумала. – Порыв прохладного, ночного воздуха стянул с меня пальто, которым я укрывалась.
– А ты как попала сюда?
– Моя тётя привезла меня сюда. Сказала, что я пугаю её.
Мисс Летиция сидела на своём троне, массивный металлический крест за спиной, напротив – необъятная фигура моей тёти,
