Начну с начала, потому что так положено.
Получается, началось всё, когда мне было два года и я упала в реку, а он упал следом, потому что думал, что я ему машу, а не тону. Так мы и познакомились.
Ну, вроде того.
Нет, начну с другого начала.
Перед тем, как всё завертелось.
Точно, с него и начну.
Глава 1
Мы с мамой, как обычно, ссорились насчёт того, как поменять нашу жизнь. Я хочу поменять вообще всё, а она ничего менять не хочет.
– Да господи боже мой, Вив! – Мама швырнула чайный пакетик в раковину. – Какой смысл тебе ехать на автобусе? Я же в любом случае проезжаю мимо твоей школы, когда отвожу Ноа! – Она шваркнула кружкой по столу: – Всё, хватит. Ты готова или нет?
– Почему бы Ноа тоже не поехать на автобусе?
Мама не ответила.
– Потому что он слишком хорош для автобуса, да?
– Прекрати, Вив. И так всё сложно, а ты ещё усложняешь, – мама покачала головой.
Тай, наш пёс, тявкнул и запрыгал у стола – решил, что мы играем.
Я так разозлилась, что даже гладить его не стала. Натянула колготки и засунула ноги в раздолбанные школьные туфли, не развязывая шнурков. Вот так всегда и бывает. Вечно мы их ублажаем, этих Белкумов. Так и будем всё время под них подстраиваться. Потому что мама была у Ноа няней, вытирала ему попу, читала ему сказки перед сном, лечила синяки и порезы и до сих пор возит его в школу, покупает одежду, заставляет заниматься игрой на скрипке. Ноа – это мамина работа. А я… ну а что я?
Я закинула сумку на плечо.
Ещё он – большая ценность, потому что последний в роду, других нет. Ноа Натаниэль Симеон Белкум, единственный ребёнок, также известный как виконт Алчестер, первый в очереди на семейный престол. Исчезающий вид.
Я же просто Вивьен Лин.
Я рывком открыла входную дверь – так, что она грохнула по стене, – и рванула вниз по ступенькам во двор, под кружащиеся в воздухе листья.
– Но ты даже не попробовала тост! – крикнула мама мне вслед.
Тай, наклонив голову, с надеждой смотрел на мой завтрак в руках у мамы.
Я не ответила.
– Вив, к ужину ты сильно проголодаешься!
Я снова не ответила.
Мама вздохнула у меня за спиной.
– Пока, Тай, – сказала она, закрыла дверь в нашу квартирку над бывшей конюшней и обогнала меня, подойдя к блестящей зелёной «мини», припаркованной на гравийной дорожке перед главным домом.
Мигнули огоньки, третья машина Белкумов самодовольно пискнула – это мама отперла замки.
– Садись, пожалуйста, в машину, Вив, – тихо сказала она.
Я прислонилась к передней дверце, и мама медленно подняла на меня взгляд.
– Вив, пожалуйста, садись на заднее сиденье. И побыстрее.
Я не двинулась с места. Так и стояла у передней дверцы, немного дрожа от непослушания, пока мама не зашла в дом и не вышла оттуда вместе с Ноа – форма Сент-Дэвидской школы наглажена, новые туфли блестят, светлые кудри взбиты в золотистую пену.
– Доброе утро, Ноа, – сказала мама, натянуто улыбаясь.
– Доброе утро, Мэрион, – ответил он, обогнул машину спереди, отпихнул меня, распахнул дверцу, зашвырнул сумку внутрь, следом втиснулся сам и начал возиться со стереосистемой.
– Может быть, вы вместе сядете на заднее сиденье? – сказала мама, стоя у водительской дверцы.
– Что? – Ноа затряс своими дурацкими кудряшками. – Но я же всегда езжу спереди!
– Сейчас да, – очень спокойно ответила мама, – но, если помнишь, так было не всегда – всего лишь месяц назад ты…
Она замолчала.
– Ты выбросил мою сумку из окна прямо на дорогу, – закончила я, скрестив руки на груди. – Причём не подобрал её и не извинился.
– Вив! – прикрикнула мама. – Значит, так. Я подумала, что можно вернуться к прежнему обычаю: вы мирно едете рядом на заднем сиденье. – Она поколебалась. – Так будет справедливей.
На секунду мне захотелось завопить от радости: мама отстаивает мои права перед его мелкой светлостью, подняв знамя мятежа против тирании всевластного семейства. А потом меня потянуло забраться в багажник. Ну и что, что он весь в собачьей шерсти – главное, рядом с Ноа не сидеть.
Не хочу сидеть рядом с тем, кто меня задирает. Если бы он прямо сейчас провалился сквозь землю – я бы и слезинки не пролила. Наоборот, засмеялась бы.
– Нет, – ответил Ноа, пристёгиваясь. – Не хочу.
У мамы отвисла челюсть.
– Ноа Белкум, будь любезен сесть на заднее сиденье, а Вив сядет рядом с тобой. Пожалуйста.
Он достал айфон и начал листать фотки.
– Не переживай, мам, он просто свинья, да ещё и жертва инцеста, – сказала я, отодвигая водительское сиденье. – Я с ним рядом не сяду, даже если ты мне заплатишь.
Не успела я забраться назад, как он с криком: «Возьми свои слова назад, ты, мелкая…» – попытался вцепиться мне в волосы.
У меня реакция всегда была лучше, чем у него. Я выставила руку, чтобы ему помешать, и тыльная сторона моей ладони ударила его по носу.
Он взвыл, фонтаном брызнула кровь.
– О боже! Вив, Ноа, прекратите! – мама потянулась за салфетками.
Но я не хотела прекращать: я ещё раз ударила его по носу, и брызги крови попали ему на штаны.
Мама запрыгнула на переднее сиденье и захлопнула дверцу – наверняка не хотела, чтобы родители Ноа увидели, что творится в машине. Хотя за последние десять лет мы пару раз знатно дрались – всё скрыть не получится.
– Охо-хо, – мама достала из бардачка бумажные полотенца и стала вытирать Ноа кровь. – Вив, ну что ты за дурочка?
– Я не виновата, – ответила я, устраиваясь сзади.
Я испытывала смешанные чувства: то, что мама вытирала ему лицо, было неприятно, но то, что я доставила ему столько неудобств, вызывало глубочайшее удовлетворение.
– Да ты психическая! – выпалил Ноа, зажимая переносицу, чтобы остановить кровь.
Мама встревоженно осмотрелась. В машине царил разгром: всюду валялись окровавленные салфетки, белая рубашка Ноа осталась белой, но на пиджаке и сумке проступили тёмные пятна.
– Не так уж всё плохо, – сказала она, заводя мотор. – Кровь скоро остановится.
– Неплохо?! Да я тебя в полицию сдам! – Ноа ткнул пальцем в мою сторону.
