Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
От автора
Пролог перед занавесом
Говорят, что «театр начинается с вешалки». Разумеется, это не совсем точно. Ведь в летнее время для большинства публики вешалка не требуется. Но суть, конечно, в ином — в особенном, неповторимом настроении. Занавес еще закрыт, но зрители проходят в зал, рассаживаются, листают программки, готовясь окунуться в атмосферу постановки. Когда человек берет в руки новую книгу, он испытывает похожие чувства. Ожидание чего-то неведомого, необычного. Предвкушение, как он проведет время. Он бегло листает страницы, читает аннотацию — уже настраиваясь погрузиться в сюжет, в какое-то другое время, где будут действовать те или иные герои.
Ну что ж, перед нами пройдет драма не вымышленная, а историческая, документальная. Эта книга расскажет о поединке советских и германских спецслужб в годы Великой Отечественной войны. Мало того, мы поставили перед собой задачу провести собственное расследование. Мы попытаемся найти прототип, наверное, самого знаменитого советского разведчика — Штирлица, он же Всеволод Владимирович Владимиров, он же Максим Максимович Исаев.
Хотя здесь мы сразу же сталкиваемся с серьезной проблемой. Ведь Штирлиц — собирательный персонаж. В нем соединились характеры и особенности разных наших агентов. А их было много. Сам Юлиан Семенов в интервью журналу «Дон» признавался, что он, создавая Штирлица, оттолкнулся от фигуры одного из первых советских разведчиков, действовавшего в годы гражданской войны во Владивостоке, оккупированном японцами. Но его герой вобрал в себя и переплавил лучшие черты прославленных разведчиков последующих времен, таких как Кузнецов, Зорге, Абель. Семенов пояснял: «Если писатель хорошо узнал их всех и через них горячо и полно прочувствовал своего героя — всем своим существом уверовал в него, — то он, герой, хотя и вымышленный, собирательный, впитав живую душу и кровь автора, тоже становится живым, конкретным, индивидуальным».
Но нас интересуют, конечно же, не все разведчики. Нас интересует «именно тот» Штирлиц, из романа «Семнадцать мнговений весны» и телефильма Татьяны Лиозновой, роль которого великолепно исполнил Вячеслав Тихонов. Душевный, искренний, вдумчивый и такой элегантный в черном мундире штандартенфюрера СС. Кто приблизился к этому образу? Кто на самом деле сумел проникнуть в центральный аппарат нацистского Главного управления имперской безопасности? Кто участвовал в операциях, отраженных в сюжете романа и фильма?
Но для подобных поисков будет вполне правомерно применить ход «от обратного». Главным противником Штирлица в «Семнадцати мгновениях весны» выступает начальник гестапо, группенфюрер СС Генрих Мюллер. Это реальная историческая личность. Почему бы не сосредоточить фокус исследования именно на нем? И если мы проследим его жизненный путь, то наверняка должны встретить и Штирлица. Или нескольких людей, так или иначе имевших отношение к образу Штирлица, внесших в него некие частички собственной жизни и работы.
Причем представляется целесообразным начать «издалека», с начала ХХ столетия. Это позволит оценить довольно непростые колебания взаимоотношений между Германией и Россией, понять мотивы и психологию тех немцев, которые выступили жесточайшими врагами нашей страны и народа и с которыми пришлось вести смертельную борьбу. Но и других немцев, сохранявших к русским совершенно иное отношение, в том числе выбиравших путь сотрудничества с советской разведкой.
Итак, устраивайтесь поудобнее. Перелистнув страницу, сами откройте занавес. Предоставим нашим персонажам выйти на сцену…
Глава 1
Детство под барабаны
Будущий начальник гестапо родился 28 апреля 1900 г. в Мюнхене, в довольно бедной семье фельдфебеля санитарной части полиции Алоиза Мюллера.
Как и большинство простонародья Баварии, семья была католической. Разумеется, младенец был окрещен по католическому обряду и получил имя Генрих. Сведений о его детских годах мало. Сперва он был слишком незначительной фигурой, чтобы кому-нибудь понадобилось ворошить его прошлое. А когда возглавил тайную политическую полицию Третьего рейха, желающих интересоваться его прошлым и подавно не стало. Сам же он был человеком скрытным и о себе не распространялся. Впрочем, сведения-то, конечно, есть. Последующие германские историки даже защищали диссертации, поднимали документы, метрические книги, школьные ведомости. Но только вряд ли это представляет интерес для широкого читателя.
Ведь когда начинают «под лупой» исследовать первые жизненные шаги человека, завоевавшего ту или иную известность, это обычно выглядит довольно нудно. А особенно глупыми получаются попытки на основании случаев из детства делать далеко идущие выводы. Вот, дескать, человек в раннем возрасте стекла из рогаток бил и кошек мучил — и стал злодеем. Или наоборот — бил стекла, бил, но потом взялся за ум и вырос гением…
Но маленький Генрих Мюллер стекол не бил. Для баварского мальчика это считалось бы просто дикостью — стекла денег стоят. И разве можно нарушать закон? Гением он тоже не был. Хотя, ясное дело, учился. Это также подразумевалось само собой: долг каждого немецкого мальчика — учиться как можно лучше, чтобы принести пользу и стране, и родным, и самому занять приличное место в жизни. В ведомостях Мюллера трудно, со скрипом, перемежались хорошие и удовлетворительные оценки. Сперва его отдали в начальную школу в Ингольштадте, потом перевели в рабочую школу в Шробенхаузене, через год снова перевели в школу города Крумбах. Переводили отца — и Генриху тоже приходилось менять место учебы.
Однако для нашей темы гораздо полезнее рассмотреть ту обстановку, в которой рос Мюллер. Все его детство прошло «под барабаны». Германия интенсивно готовилась к большой войне. Она и образовалась-то всего за тридцать лет до его рождения, Германия. Образовалась под гром пушек, поскольку объединение множества немецких королевств, мелких княжеств и вольных городов стало возможным лишь в итоге трех победоносных войн. С Данией, Австро-Венгрией, Францией. Но в результате возникла не только новая Германская империя. Успехи вскружили головы немецким политикам, военным, обывателям, и побочным результатом объединения стали мечты о дальнейшей экспансии. А когда в 1888 г. на трон взошел агрессивный и обуянный болезненными комплексами кайзер Вильгельм II, общеевропейская война стала практически неизбежной.
В 1905 г. германский генштаб разработал окончательный вариант «плана Шлиффена» — против Франции и России. Скрупулезно учитывалась разница сроков мобилизации в различных государствах, пропускная способность германских железных дорог. Францию предполагалось сокрушить стремительным «блицкригом», пока другие потенциальные противники, русские, будут сосредотачивать войска. А потом предстояло обрушиться на них вместе с союзной Австро-Венгрией, привлечь еще и Турцию.
Кстати, почему-то принято считать, что программы мирового господства и расовые теории внедрили в Германии нацисты. Ничего подобного. Все эти теории родились и стали популярными очень задолго до Гитлера! Второй рейх во многих отношениях уже был похож на Третий. Облик, дух и политика империи определялись тремя составляющими — пангерманизмом, культом кайзера и культом армии. Пангерманизм, по сути, перенял идеи социал-дарвинизма, но довел их до «логического» завершения. Если английские и французские колонизаторы говорили о превосходстве «цивилизованных народов» над «дикарями», то пангерманисты проводили градацию еще и внутри «цивилизованных народов», делая вывод о превосходстве германской нации. Ведь она являлась самой образованной, самой дисциплинированной и самой развитой, если она смогла легко одолеть всех противников и в короткий срок достичь впечатляющих успехов в экономике.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
