Бомбина сегодня была не похожа на себя, но это заметно не сразу.
Она, как обычно, положила голову на плечо Грише. Лунный бульвар, как обычно, не обратил на это внимания – бульвар привык ко всему. Старушки не заворчали. Тогда Бомбина пристроила голову на его плече поудобнее и ласково спросила:
– Гриша, а ты правда самый умный в своем классе?
– Так считают, – скромно ответил он. В голосе все-таки было хвастовство, скромностью тоже иногда хвалятся. – Прозвище такое – самый умный. А что?
– Прозвище зря не дадут, – протянула она, и Гриша услышал печаль в ее голосе. – Хотя иногда дают. Меня в моем десятом классе зовут Бомбой, но не все, а только Алиска и Ксенька, они самые ехидные. А ты, Гриша, самый умный, это классно. Знаешь, прозвища зря не дают, а напрасно могут, – туманно и без всякой логики добавила она.
Эти неопределенные слова Грише очень понравились: в них была женственность, мягкость и немного глупости, которая так нравится Грише в его девочке Бомбине. Он ласково поцеловал ее теплую щеку и утешил:
– Бомба толстая, а ты стройная. Алиску не слушай, она вечно с сигаретой и матерится, а еще нагло выступает против тебя. А Ксенька? Сама толстая и лохушка. – Ему хотелось порадовать Бомбину, но она вдруг бдительно прищурилась.
– А ты, Гриша, зачем вообще их замечаешь? Разглядываешь чужих девчонок!
– Случайно, – быстро ответил он, – больше не буду, – и перевел разговор на другое, – у нас Барбосова зовут Барбосом, а Надя-Сфинкс влюблена в него, как припадочная, и зовет Барбосиком. А ему больше подходит Барбос – рычит, гавкает, на людей наскакивает. Барбосное поведение.
– А самый умный не должен считать себя самым умным. А ты, Гриша, считаешь?
– Считаю, – легко признался он, – все в классе считают, а я же не дурак спорить.
Она поцеловала его в щеку, которая находилась совсем рядом с ее лицом – они опять сидели рядышком, ее голова лежала на его плече.
Этот неторопливый разговор они вели на любимой скамейке, Бомбина зорко поглядывала на своих подопечных Кристину и Кирилла, потому что она – гувернантка. Маленькие Кристина и Кирилл носились недалеко, и Бомбина решила прикрыть глаза.
Лунный бульвар жил своей обычной жизнью. Происходили ссоры, измены, ревнивые скандалы. Барбосов катал свою Надю-Сфинкс на мотоцикле по улице вдоль бульвара, чтобы все слышали треск мотора и возмущались: почему он катает только Надю, а других никогда. У каждого свои развлечения.
– Я не только умный, я еще везучий, – сказал Гриша тихо, – у меня самая лучшая девочка.
– Значит, ты умнее всех? – смеялась Бомбина.
Воспитанники Бомбины иногда толкали ее, а Гришу – нет. От него можно получить подзатыльник. Потом они отбежали в сторону и закричали:
– Бомбина – наша гувернантка! Она получает от наших бабушек гонорар! В условных единицах! Обниматься нечестно!
– Брысь, – вяло прикрикнул самый умный Гриша, – условные единицы за присмотр, а не за чувства.
– Еще за английский – условные единицы, – не открывая глаз, добавила Бомбина, – а чувства наши с Гришей ни при чем. Кирилл, как по-английски «медведь»?
– Беа, – Кирилл прыгал на одной ноге, – а гувернантка – это договорные отношения, надо соблюдать. Правда, Бомбина?
– А «машина» – «кар», произносится – «ка-а».
– Отвяньте, играйте в прятки, – Гриша отмахнулся, – но не вздумайте прятаться! Бомбине нервы не треплите! Ясно выражаюсь?
И тут на бульваре появилась Лидка Князева:
– Сидят, главное дело! А там такой прикол! А они сидят, воркуют, голубки хреновы! Все давно прибежали! А эти сидят!
– Да что такое? Говори толком! – велела Бомбина и сняла голову с Гришиного плеча. Этим Лидка была в душе довольна – она не любит чужих нежностей. И вечно у нее вопрос: «Почему Гриша, самый умный, выбрал Бомбину, а не ее, Лидку?» Лидка не знает, что такой вопрос задают все на свете, кого не выбрали.
Она умчалась, крикнула издалека:
– Отпад! Прикол! – только ветерок засвистел за ее спиной. Тут Бомбина вскочила на ноги, достала из кармана курточки два мандарина, сунула их воспитанникам:
– Держи, Кристина! Держи, Кирилл! Что надо сказать! – воспитывать воспитанников вошло у Бомбины в привычку. – И ни с места! Сидеть здесь и есть не торопясь витаминчики-мандаринчики.
Гриша погрозил им пальцем, а потом, для надежности – кулаком.
Они кинулись в конец аллеи, где толпился шестой «Б». Конечно, воспитанники кинулись следом.
– Вижу Агату! – Гриша на ходу надел очки. – И Лидка там! – обычно он носит их в кармане и надевает только в важных случаях. Это случай, кажется, был важный.
Толпа шестиклассников стояла вокруг кого-то и загораживала этого кого-то. Кто же это мог быть? – Бомбина от любопытства прибавила ходу. Она не замечала, что сзади бегут Кирилл и Кристина. Гриша держал Бомбину за руку, тогда и Кирочка схватил Кристину за руку. Маленькие часто подражают старшим.
Шестой «Б» всегда оказывается в нужном месте в нужное время. Это, наверное, и есть везение.
Барбосов был здесь, Надя-Сфинкс рядом с ним. Успели прибежать и Василиса прекрасная, и ее друг из восьмого класса Платон. И пес Степа был, конечно, тут.
Бомбина пыталась пробраться поближе к центру, но это было не так-то просто. Лидка Князева оттолкнула Бомбину:
– Каждый хочет быть в центре.
– Особенно ты, Князева, – Гриша глядел сурово, он не только самый умный, он спортом занимается.
– Я первая все узнала! – пищала Лидка. – Я уже час назад все разведала! И всем сказала! А ты меня отталкиваешь, самый умный! Я одна видела самое начало!
Оля тоже была здесь, у нее на руках был кролик Крошка, его нельзя пугать ссорами и криками. Оля знала, что самое начало этой истории застала не Лидка, а она, Оля.
Дело было так. Оля гуляла с кроликом на Лунном бульваре. Бульвар – любимое место отдыха шестиклассников и кролика Крошки. Оля держала Крошку на длинном поводке, он прыгал между кустами и сугробами, радовался жизни. Иногда Крошка разговаривал с малознакомыми собаками и воронами. Он прекрасно знал, что воспитанные кролики с малознакомыми не разговаривают. Даже если имеют общительный характер. Но одно дело – воспитание, а другое дело – большое желание поговорить. Оля с удовольствием прислушалась к этим беседам.
– Гулять на Лунном бульваре – мое собачье дело, – сказала красавица колли Лейла, – а ты кто такой? И почему ты здесь?
– Отвянь, – нагрубил воспитанный Крошка.
Подошел здоровенный боксер Кинг, недоверчивый и не очень умный:
– Какой породы эта серая маленькая собака? – спросил он. – Уши длинные, глаза смирные. Кто это? Китайская хохлатка, что ли? А где же ботиночки? Они, хохлатки, босиком не гуляют, блин. У них, видите ли, лапки мерзнут. Ну не блин? – Боксер Кинг потряс своими висящими щеками, слюна капала на дорожку. «До чего красив, мужественный и грубый», – подумала Лейла. Она красавица, но не такая уж умница.
