Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Пролог
20 ноября 2016 года, 17:15
Окрестности г. Шелково, Московская область
Дорога была ужасной: разбитая «бетонка», на которой машина то подпрыгивала, то проваливалась колесом в яму. На фоне этой узкой полосы, не оставлявшей шанса разминуться со встречным транспортным средством, латаное-перелатаное шоссе между Шелково и Пряниково казалось просто идеальным.
Ярик любил быструю езду, но, свернув на это недоразумение, сбросил скорость почти до минимума: машину стало жалко. Старушка японского производства и пятнадцать лет по дорогам уже откатала, но к такому жизнь и производитель ее определенно не готовили. Каждая новая колдобина впивалась в сердце Ярика острой иглой, и он тихо ругался сквозь зубы.
Чем больше они удалялись от шоссе, тем гуще становились заросли вдоль дороги и мрачнее обстановка. В ноябре темнеет часов с четырех, а в пять уже начинается настоящая непроглядная ночь, и сейчас это было им на руку. Лезть в заброшенный детский лагерь ночью у Ярика не было ни малейшего желания, а провести там час требовалось именно в темное время суток.
– Кажется, добрались, – подал голос с соседнего сиденья Кира, с которым они ввязались в эту авантюру.
Ярик, смотревший до сих пор только на подлое полотно дороги, поднял глаза выше и действительно обнаружил впереди высокий забор, состоявший из бетонных секций, местами заметно накренившихся. В кромешной темноте, разгоняемой только дальним светом фар, выглядело это довольно жутко. Пришлось напомнить себе, что сейчас еще фактически день.
Старенький седан подъехал к наглухо закрытым воротам и остановился прямо перед ними. Съезжать с бетонки опасно: по краям все заросло высокой травой и разномастными кустами, что там валяется на земле, не разглядеть, а потому легко можно пробить шину. На дороге машина все равно никому не помешает: едва ли кому-то понадобится в ближайшее время въехать в эти ворота или выехать из них.
Они выбрались из салона, заперли двери и достали смартфоны, чтобы включить на них фонарики: без света фар мир вокруг провалился в такую непроглядную темень, что мороз побежал по коже. Луна стыдливо пряталась за тучами, сквозь которые и солнце днем не могло толком пробиться, а никакого искусственного освещения по периметру лагеря или на его территории не наблюдалось.
– Черт, и как туда попасть-то? – пробормотал Ярик, разглядывая ворота и забор.
Он подергал створки, но те почти не двинулись с места, только глухо громыхнули. В тишине этот звук показался похожим на раскат далекого грома. Забор был слишком высоким, залезть по нему без специальных средств не представлялось возможным.
– Залезем уж как-нибудь, – махнул рукой Кира. – Я поискал на ютубе, там есть видюшки отсюда, значит, есть и вход. Надо первую запись сделать, чтобы время уже пошло.
– Ну вот мы и здесь, – произнес Ярик в камеру нарочито бодрым тоном, позируя на фоне ворот. – За моей спиной – детский лагерь «Радуга», точнее, то, что от него осталось. Пока не знаем, как попадем внутрь, но похоже, что никакой охраны на территории нет. Очень надеюсь, что мы не столкнемся со стаей голодных бродячих собак.
Проход на территорию обнаружился довольно быстро, достаточно было немного отойти от главного входа: одна из бетонных секций оказалась завалена сильнее других и стояла под таким углом, что по ней не составляло труда подняться, как по трамплину, и потом спрыгнуть на землю уже с другой стороны забора.
– Вот мы уже и на территории, – на этот раз инициативу перед камерой взял на себя Кира. Он говорил на ходу, но дышал так тяжело, словно бежал. Его сердце колотилось непривычно быстро. – Честно скажу: тут офигенно. У меня мурашки по коже… Не уверен, что на записи будет что-то видно, потому что тут почти нет освещения, но мы видим очертания нескольких корпусов, все они двух или трехэтажные. Зато наверняка слышно, что здесь очень тихо. Никаких собак. Вообще ни одной живой души!
– Блин, а тут реально круто, – выдохнул Ярик, продираясь сквозь высокую, уже почти засохшую траву.
– Круто, но стремно, – подтвердил Кира.
– Да ладно, сам же сказал: тут нет никого, – отмахнулся Ярик, хотя у самого сердце тоже выпрыгивало из груди. – И это тебе не Припять какая-нибудь: радиации тоже нет.
– Но чем-то похоже, – с восторгом и благоговением прошептал Кира, когда свет фонариков выхватил из темноты перед ними пустынную детскую площадку с покосившимися качелями, проржавевшей каруселью и какой-то невнятной конструкцией.
Площадка имела специальное покрытие, сквозь которое растениям было трудно пробиться, поэтому здесь диких зарослей не наблюдалось, но природа все равно пыталась отвоевать это место: кое-где в трещины уже высунулись тонкие росточки. На следующий год их наверняка станет больше, а потом еще больше. Рано или поздно качели-карусели будут торчать прям посреди поля.
– Жесть, – нервно хохотнул Ярик. – Реально как в том кино.
Кира не понял, какое именно кино имеет в виду приятель. Он бы уточнил, но отвлекся: ему почудился рядом приглушенный скрип, и он стремительно повернулся к качелям, одновременно боясь и желая увидеть, как они раскачиваются под действием невидимой силы. Но качели висели без движения.
– А ведь когда-то тут играли детишки, – нарочито мрачным тоном произнес Ярик. – Звучали их звонкие голоса и смех… Но, блин, если я услышу их сейчас, то обосрусь.
Они рассмеялись и пошли дальше: им предстояло забраться хотя бы в один корпус.
Первый, в который они сунулись, оказался заперт, а в разбитое кем-то окно никому лезть не захотелось, поэтому друзья решили попытать счастья в другом. На этот раз им повезло: покой следующего на их пути строения когда-то охранял навесной замок, но его сорвали, поэтому теперь дверь стояла приоткрытой.
– Похоже, никому нет дела до этого места, – заметил Кира, глядя туда, где раньше висели петли. Их вырвали, что называется, «с мясом». – Иначе бы уже что-то сделали.
– Да, всем плевать. Оно никому не нужно, но сравнять здесь все с землей – слишком дорого, наверное, – махнул рукой Ярик и потянул на себя массивную дверь.
Та зловеще скрипнула ржавыми петлями, вызвав у ребят приступ нервного смеха.
– Сюда наверняка регулярно лазят всякие задроты, – хмыкнул Ярик, освещая фонариком когда-то ярко-зеленые, а теперь потускневшие, облупившиеся и местами покрывшиеся грибком стены коридора, на пороге которого они оказались.
Тот убегал вперед темным мрачным тоннелем, углубляться в который не было ни малейшего желания. Состояние здания оказалось хуже, чем они ожидали увидеть, но лучше, чем могло бы быть: по крайней мере, пол тут был целым, стены стояли крепко и не было ощущения, что на тебя вот-вот обвалится потолок. Но было сыро и грязно. А еще воняло: в затхлом воздухе смешивались запахи мочи и гнили. Какие-то уроды уже успели написать на стенах несколько неприличных слов. Художники от слова «худо», как любила повторять мать Ярика – учительница русского языка и литературы.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
