В сумрачном городе, в темноте особняка, там, где души спрятаны от проливного дождя и от любых взглядов, он наблюдает из-за занавесок гостиной. Незаметно крутит тонкую металлическую ручку между пальцами, вдыхает прохладный воздух, аромат влаги, который насытил каждый уголок Нордвуда свежестью.
Гроза ничего не предвещает, пока тайны надежно заперты под замок, пока расписанные судьбы ведьмаков спрятаны в элегантном черном блокноте. Его листы пропитаны чернилами. Пожелтевшая бумага говорит о возрасте, пятна крови – о событиях.
Пока капли воды стекают по стеклу, пока брусчатка блестит, а небо угрюмо нависает над скатными крышами старого города – он жив.
Он управляет их жизнями.
Он знает больше положенного.
Он помнит прошлое.
И не надеется на будущее.
Для Нордвуда нет правил, нет границ. Он – туман, поглощающий предсказанием души владельцев зеркальных знаков.
Глава 1
Нордвуд
Шел дождь. Тяжелые капли воды непрерывно барабанили по шершавой черепичной крыше пансиона. Стелился туман. Черная земля покрывалась опавшими иголками. Основание деревьев практически слилось с вязкой и мокрой глиной в однообразный силуэт, а светлые верхушки затерялись в густой кроне. Большие ветки уродливыми сплетениями тянулись ввысь, пытаясь выбраться из тумана.
Эмма привычно куталась в шерстяное пальто. Ее светлые волосы рассыпались по плечам, неаккуратно торчали из-под воротника. Окраина Нордвуда никогда не славилась хорошей погодой. Океан, находящийся неподалеку, окутывал прибрежье сыростью и холодом.
– Может, не сегодня?
Из-за угла здания появился невысокий парень. Его губы расплылись в улыбке, когда он увидел в руках Эммы небольшой ключ.
– Том, ты же знаешь, что правила меня не пугают.
В ответ Маркел лишь цокнул, прикрывая за собой калитку. Рыжие волосы ярким пятном выделялись на фоне серых каменных стен, поросших плющом. Вьющееся растение крепко впилось и вросло в насыщенный влагой камень. Его неравномерные ветви старались захватить каждый сантиметр пансиона, создавая собой рельефный силуэт здания.
– Чейз-Чейз… Тебе придется взять меня с собой. – Том потуже затянул шарф.
– Мистер Маркел, эта часть пансиона доступна только тем, кто обладает магией. Если не боишься – иди.
Эмма, немного замешкавшись, посмотрела на левое крыло здания и пошла вдоль корпуса, пытаясь не привлекать внимания. Ее целью был небольшой архив с данными о родных.
Девушке было известно только то, что отчим оплатил ее обучение здесь, после чего его лишили на нее прав. Мама, Элла Чейз, погибла. Эмма ничего не знала об обстоятельствах: от нее их скрыли. Несчастный случай. Вот только ей упрямо не хотелось верить, что это так.
Один из преподавателей обмолвился, что в заброшенном крыле есть старые архивы, в том числе с данными об учениках, которые стоило бы уничтожить. Для Эммы это значило одно: искать ответы стоит именно там.
Узкая деревянная дверь давно обветшала, но это лишь видимость. За ржавым замком таилось защитное заклинание. Простое, но в пансионе не все владели магией, поэтому смотрительницы редко использовали что-то выходящее за рамки бытовой магии. Эмма чувствовала ее нити, могла снимать заклинания. Это позволило ей остаться незамеченной, и Чейз легонько нажала на дверную ручку. Тонкая струя ржавой воды легко коснулась ее кожи, затекая под рукав. Вздрогнув от неприятного ощущения, Эмма прошептала короткое заклинание, после чего раздался щелчок, и дверь отворилась.
– А зачем же тебе ключ тогда? – Том ехидно улыбался, стараясь скрыть волнение.
– Чего ты ко мне привязался? Иди куда шел, я сама разберусь.
Эмма зло глянула на Маркела. Ее синие глаза потемнели, приобретая холодный стальной оттенок. Она заправила мешающую прядь за ухо и переступила порог, скрывшись в темноте.
– Смотрительница мне голову оторвет, если ты пропадешь. Я же дежурный! Скажи спасибо, что не сдал тебя. Эмма? Эй?
Ответа не последовало. Взволнованный, Том несколько секунд собирался с силами, чтобы войти в корпус. До их выпуска из пансиона оставалось всего ничего. Шесть месяцев – и они наконец-то покинут эти отсыревшие стены. Именно поэтому Эмма искала данные о своих родственниках. Ей хотелось верить, что после выпуска она не станет уборщицей в Лавке трав или сортировщиком в Лавке Зодчего.
– Эмма? Ты здесь?
– Том, закрой дверь и перестань так громко говорить!
Как только язычок от замка со скрежетом закрылся, Чейз зажгла небольшую свечу. Легкое оранжевое пламя осветило узкий коридор. Деревянная вагонка покрылась плесенью. От былой роскоши шелковых обоев остались лишь выцветшие пятна. Кое-где просматривался незамысловатый цветочный узор. Половицы, покрытые толстым ковром, не шатались, но из-за сырости раздавалось тихое чавканье ботинок. Не оглядываясь, Эмма уверенно шла в конец.
Пахло влагой и гуталином. Вязкий запах ассоциировался с черным цветом, которого в этом корпусе было с лихвой. Кое-где виднелась плотная паутина. Том хмурился. Его руки дрожали. Он впервые оказался в столь мрачном и угнетающем месте. Ему казалось, что спертого воздуха не хватит и вот-вот начнется приступ астмы. Но это было ложное ощущение, как, впрочем, и все, что мерещилось Маркелу в темных углах. Он почти ничего не слышал, кроме пульсирующей крови в своих висках.
– Том, не переживай. Мы уже пришли.
Эмма легко потрепала его волосы и подсветила облезлую золотистую надпись «Архив». На этот раз она достала из кармана украденный ключ и, повернув его несколько раз, попыталась открыть дверь. Та с трудом поддалась. Заржавевшие механизмы протяжно заскрипели, но извне их не могли услышать.
– Если хочешь, можешь тоже поискать данные о своих родных. Будешь знать немного больше, чем другие, – Эмма, смягчившись, старалась подбодрить Тома.
– Думаешь, они есть?
– Близкие люди есть у всех. Живые или мертвые, но они есть.
Маркел вздрогнул, но последовал вдоль стеллажей за Эммой. Несколько рядов были полностью заполнены книгами, и лишь последние две ячейки хранили папки учеников пансиона. Пыльные, покрытые тонкой паутиной. Слегка влажные от воды, вытекающей через деревянную оконную раму. Чейз провела рукой по нескольким корешкам, стирая с них слой грязи. Даквэлл, Мэнси, Макквинн, Морган, Алберг… Чейз.
Дрожащими пальцами она достала свою папку. Плотный картон покорежило, несколько букв поплыло, но все бумаги, хранящиеся внутри, остались целыми.
– Подержишь свечу? Не бойся, воск не сильно печет, так только сначала. А если чуть наклонить, то и пальцы останутся целыми.
Том послушно взял в руки подсвечник и поднес его ближе к бумагам. Первые страницы не поведали ничего нового. Эмма и так знала, что отчим отправил ее в пансион, едва ей исполнилось двенадцать. А ей ведь через месяц восемнадцать. Нервно сглотнув, она пролистала несколько страниц, после чего ее взгляд остановился на желтом листе. Удивительно аккуратный почерк…
