1. Стейнер
Озаряющие горизонт лучи стали первыми предвестниками грядущего рассвета. Несколько белоснежных линий перечёркивали бездонный океан темно-голубого безбрежного неба, и Стейнер любовался восходом, наслаждаясь каждой минутой ясного утра. Циндерфел, где он прожил восемнадцать лет, почти всегда был укутан покровом угрюмых серых облаков. Зимы в тех местах всегда приносили пепельный снег, а вёсны – грязевые дожди. Столь мрачных мест не сыскать ни в Нордвласте, ни в целом Винтерквельде. Так было раньше, но теперь, очутившись на алом фрегате за много лиг от Циндерфела, они держали путь на юг.
– Как далеко мы отплыли? – раздался женский голос за спиной Стейнера.
– Здравствуй.
– И тебе привет, – поздоровалась Кристофин.
Стейнер оставил её спящей на нижней палубе, чтобы посвятить утренние часы новому ритуалу – поприветствовать солнце. Девушка приблизилась, обвила руками его талию и, уткнувшись носом в шею, издала довольный вздох. Стейнер обнял её в ответ, в очередной раз вознося благодарные молитвы Фрёйе за свободу.
– Выспалась?
Кристофин поморщилась.
– Ты брыкаешься во сне. Можно подумать, до сих пор норовишь удрать с Владибогдана.
– Ну, знаешь ли, на таких кораблях двуспальных коек нет.
– Зато тонких стен полным-полно, – недовольным тоном прокомментировала девушка. – Где мы?
– Неподалёку от Свингеттевея. Ромола планирует остановиться в Вираге, чтобы пополнить припасы.
Стейнер поцеловал её в висок и вновь устремил взгляд в море. Лёгкая позолота на горизонте превратилась в искрящийся серебристый нимб, а затем небо начало переливаться всеми оттенками кузницы – от огненно-рыжего с одной стороны, до сине-фиолетового на противоположной, где пока царила ночь.
– Удивительно, что еды хватило до сих пор, – подметила Кристофин.
Стейнер провёл ладонью по голове. Волосы, опалённые во время заключения на Владибогдане, начали потихоньку отрастать. Щёки покрылись жёсткой щетиной, а шрамы на лице и руках побледнели.
– Не могу дождаться, чтобы ступить на твёрдую землю после трёхнедельного плавания, – сказал он. – И, похоже, не я один.
– Как же здесь тихо, – прошептала Кристофин после короткой паузы.
С улыбкой на лице Стейнер кивнул. Лишь судно иногда поскрипывало, а волны с тихим шорохом омывали борта. Даже чайки, обычно хриплые и громкие, летели молча, точно в благоговении перед грядущим днём.
– Оттого я и прихожу сюда по утрам – воздать хвалу небесам за возвращённую жизнь и за всё, что в ней осталось. – Бывший пленник Владибогдана крепче прижал к себе любимую.
– Что я слышу! Ты благодаришь богинь?
– Только не говорили Хьелльрунн, иначе не видать мне покоя.
На палубе мелькнула Ромола и тотчас подошла к носу корабля.
– Молодые влюблённые… Что за дивное зрелище на борту пиратского фрегата! – с преувеличенным восторгом произнесла капитан. – Обычно, кроме краденого груза да мусора, ничего и не встретишь.
Ромола, известная как пират и рассказчица, носила куртку из оленьей шкуры с такими же сапогами до самых колен. На запястьях у неё красовались всевозможные медные браслеты с блестящими вставками из чёрного янтаря и слоновой кости. Кузнецу стало интересно, все ли предводители корсаров столь колоритные?
– Как обстоят дела этим утром? – полюбопытствовала Кристофин.
– Внушают опасения, я бы сказала. – Ромола перевела взгляд на горизонт.
– Неужели Вираг такой ужасный город? – спросил Стейнер.
– Никогда не знаешь, на что рассчитывать, – признала капитан, даже не поворачиваясь к собеседникам и словно высматривая подсказку, что могло ожидать их на берегу.
– Нам всего-то и нужно купить немного еды. Вряд ли мы сильно там задержимся.
– Сразу видно, что тебе никогда не доводилось пополнять запасы судна. – Ромола ехидно приподняла бровь.
– Прошлой ночью я подслушала разговоры послушников, – вклинилась Кристофин.
Вместе со Стейнером Владибогдан тайно покинули десятка два ребят. Империя оставляла в живых детей с колдовскими метками только в том случае, если те посвящали себя цели стать Зоркими и вступить в ряды Святейшего Синода. На беглецов же будет вестись жестокая охота, пока стоит Винтерквельд.
– Старшие поговаривают об уходе, – произнесла Ромола. – Хотят вернуться к семьям. – Она покачала головой. – Не представляю, чтобы из этой затеи хоть что-то вышло, но разве их переубедишь?
– Тебя ведь не это беспокоит, – вмешался Стейнер.
– Если послушники попадутся в лапы Империи, из них так или иначе выбьют ответы. Которые приведут ко мне и команде. – Капитан вздохнула. – Но я же не могу держать их в плену на корабле вечно?
– Расскажи о Вираге, – попросил кузнец, стремясь сменить тему. Он не знал, как решить проблему Ромолы, и чувствовал угрызения совести за то, что привёл детей на фрегат.
– Этот город – столица Свингеттевея. В отличие от других республик они всегда поддерживали лояльные отношения с Империей. Официального гарнизона там нет, но…
– Солдат и Зорких там нет, – перебил Стейнер. – Они прибывают в Обожжённые республики только на время Испытаний.
Ромола закатила глаза, толкнув локтем Кристофин.
– Несколько месяцев на Владибогдане, и он превратился в эксперта по Империи!
Бывший пленник острова смущённо кашлянул.
– Ну, простите.
Обожжённые республики отчаянно цеплялись за свой суверенитет и не желали исполнять имперские приказы свыше необходимого.
– Так почему бы не высадиться на берег кому-то одному? – предложила Кристофин. – Разведать обстановку, так скажем.
– Верно мыслишь, – поддержала Ромола. – Таких умных девушек нужно брать в жёны, Стейнер.
Тот смущённо улыбнулся, почувствовав, как к щекам приливает краска, и крепче прижал к себе любимую.
– Всему своё время. Сначала нужно покончить с несколькими делами.
– Может, расскажешь о своих планах? – настойчиво поинтересовалась капитан. – Я не люблю сюрпризы.
– У меня было три недели, чтобы подумать над дальнейшими действиями, и хотя я до сих пор не могу поверить, что свободен…
– Так каков план-то? – повторила Ромола.
– Верно. План… Что ж, я собираюсь начать противостоять Империи, где возможно, и скрываться от преследования, когда потребуется. Постепенно об этом пойдёт молва, и, вполне вероятно, моему примеру последует больше людей.
