1
ФОСТЕР
– Кора, зачем мы приехали в эту глухомань? – Окинув хмурым взглядом пятна на покрывале, Фостер плюхнулась на скомканный матрас. – И это самый жуткий мотель среди всех, где мы останавливались за прошедший год. – Она засунула руки в рукава фланелевой рубашки, стараясь не касаться слоя грязи, покрывающего все вокруг.
– Лучше скажи спасибо, что у тебя есть крыша над головой. Не всем так везет. – Воздух с шипением вырвался из сиденья стула, когда Кора уселась за маленький стол у маленького окна очень маленькой комнаты.
– И не всем приходится проводить уик-энд в свой день рождения в такой дыре, – застонала Фостер.
– В Миссури, – поправила Кора, вытаскивая ноутбук из потертой кожаной сумки, с которой никогда не расставалась. – Если точнее, в Гомере, штат Миссури.
– Как ты думаешь, после того как мы найдем этого парня, у нас все будет по-прежнему? – Фостер помолчала, покусывая внутреннюю сторону щеки. С тех пор как пять лет назад ее приемный отец, доктор Рик, погиб во время аварии на лодке, они с Корой вели размеренную жизнь дома, в Портленде. В штате Орегон, а не Мэн. Кому охота жить в Мэне? Но дело не в том, что Фостер предпочитала Западное побережье, просто ее жизнь стала бесконечным, напряженным, местами грязным (хотя и не в хорошем, сексуальном, смысле) путешествием с того момента, как год назад – а казалось, будто давным-давно – Кора продала клинику репродукции доктора Рика. Тогда-то все и пошло наперекосяк. И Фостер отчаянно хотела вернуться к прежней жизни. Вернуться домой.
Фостер почувствовала на себе понимающий взгляд Коры и, заглянув во встревоженные глаза приемной матери, поспешно добавила:
– Или хотя бы более-менее по-прежнему?
– Посмотрим. И хватит скулить! Мне нужно сосредоточиться, а от тебя только головная боль. – Бормоча себе под нос что-то о надоедливых детях, Кора снова уткнулась в лэптоп, рассеянно потирая подбородок.
– Тебе надо сходить к стоматологу. Ты ешь столько шоколада, что у тебя там, наверное, уже дупло размером с гигантский лунный кратер. А может, зуб мудрости прорезается. – Фостер задумчиво побарабанила пальцами по коленке. – Хотя нет, думаю, ты старовата для зубов мудрости. Как насчет…
– Фостер, тише!
Фостер подчинилась, затаив дыхание, подавляя рвущиеся сквозь сомкнутые губы вопросы. Но она не могла себя сдерживать. Во всяком случае, долго. И только не с Корой. С остальным миром – не проблема. Вообще-то она предпочитала не вступать в разговоры с людьми и почти не сомневалась в том, что это придает ей капельку стервозности. Ну, может, стервозность и била через край, но лишь когда ее бесило то, что говорили о ней другие, хотя она старалась не обращать на это внимания.
Прежде чем она осознала, что снова заговорила, дамба прорвалась, и слова хлынули наружу.
– В любом случае, зачем мы здесь? Никто не останавливается на Аллее торнадо[1], если только нет желания свести счеты с жизнью. – Грянул гром, сотрясая тонкое стекло дешевых настенных светильников. – Вот видишь! Я же говорила. Все как по заказу, не будь это так чертовски зловеще. – Фостер перекинула рюкзак через плечо и направилась к двери. – Давай-ка выбираться отсюда.
– Успокойся, детка. – Тугие дреды скользнули по плечам Коры, когда она тряхнула головой. – Тут неподалеку больница. Я обратила внимание, когда мы проезжали мимо. – Она глубоко вздохнула и так же машинально, как массировала подбородок, размяла левое плечо, словно совершая обязательный будничный ритуал вроде чистки зубов. – Я знаю, что у них тут есть подвал, и, если эта гроза перерастет в торнадо, мы укроемся там. А пока сиди тихо. Твой подростковый страх не помогает мне управиться быстрее.
– Это не страх, – пробормотала Фостер, ковыряя пластиковую столешницу с рисунком под дерево. – Я просто думала, что мы замутим что-нибудь покруче на мой день рождения. Восемнадцать лет бывает только раз в жизни. Я хотела, чтобы мы отметили это по-особенному. – Она выпятила нижнюю губу и захлопала невероятно длинными ресницами.
Кора взглянула на нее и фыркнула.
– Попробуй еще раз. – Она снова уткнулась в компьютер, и в ее темных изумрудно-карих глазах засияли блики ярко освещенного экрана.
– Что, если мы не успеем добраться до больницы из-за ветра, града, дождя и прочих напастей?
Кора вздохнула.
– Не каждая гроза порождает торнадо. Иначе от Среднего Запада уже ничего бы не осталось.
– Как будто и сейчас здесь что-то есть. Кстати, – она швырнула рюкзак на стол и зарылась в его недра, – в поведении бурь, особенно сильных, происходят изменения. И я могу это доказать. Зацени-ка. – Отодрав присохший пакетик кетчупа, она протянула Коре пачку мятых листков бумаги.
– Что это? – Кора удивленно подняла густую бровь.
– Это исследование. Для того научного проекта, что ты мне дала. Я выбрала погодные явления. Все остальные варианты были нелепыми, взять хотя бы размножение комаров. Я не вуайерист, подглядывающий за сексом насекомых, да и к тому же никому неохота, чтобы их становилось больше.
– Так ты сделала домашнюю работу? – Кора взглянула на нее через плечо. – Куда подевалась моя Фостер? Примерно такого роста, – она подняла руку на высоту около пяти с половиной футов[2], – с ярко-рыжими волосами и кожей, как у снеговика. Ты ее не видела? – Кора рассмеялась, блеснув жемчужными зубами.
– Очень смешно. – Фостер пролистала бумаги, которые распечатала в библиотеке городка, где они останавливались в последний раз. Красные и оранжевые пятна покрывали погодную карту Среднего Запада, сопровождаемые тревожной статистикой зарождения торнадо и их соприкосновения с землей. – Но я серьезно. Weather.com[3] пугает страшилками о вероятности возникновения торнадо в грозу. Думаю, глобальное потепление все-таки добралось до нас и собирается укусить за задницу. – От удара грома у Фостер по рукам побежали мурашки. – Как по заказу. Опять. Надеюсь, ты не станешь убеждать меня в том, что это совсем не опасно. – Она запихнула бумаги в рюкзак и перекинула его через плечо. – Надо делать ноги.
Пухлые пальцы Коры лихорадочно порхали над клавиатурой.
