Часть I. Его прошлое
Прага. 8 января 1991 года
Он терпеливо ждал появления связного. Его удивил этотнеожиданный вызов, когда звонивший потребовал столь срочной встречи. Впрочем,после провалов в Великобритании и Франции они наверняка должны былизабеспокоиться. И начать действовать, не ожидая, когда будет раскрыта еще однацепь агентурной разведки КГБ в мире.
Он вздохнул. Падение берлинской стены сделало их всехзаложниками этой ситуации, когда объединившаяся Германия поглотила не тольковосточногерманское государство, но и одну из самых эффективных спецслужб мира —разведку ГДР, делавшую так много полезного для своего союзника по Варшавскомублоку.
Одновременно были развалены и достаточно эффективныепольская и чехословацкая разведки. Это был не просто развал старого мира, этобыл развал всей системы разведывательных операций за рубежом, когда КГБ и ГРУлишились почти всех своих союзников. И поэтому приходилось срочно латать старыедыры и избавляться от ставших обременительным балластом агентов, уже попавшихпод наблюдение других спецслужб.
Связной опоздал на десять минут. И появился, как всегда, нервничая.
Хотя он, по логике вещей, мог не беспокоиться. Онпользовался дипломатическим иммунитетом, и у него был свой зеленый паспортдипломата, который поможет ему в случае провала благополучно выехать из страны,избежав ареста. В прежние времена об этом даже не думали. Прага была так жебезопасна, как Киев или Минск. Сотрудники посольства и КГБ чувствовали себя вбратских социалистических странах почти как у себя дома. И вот все рухнуло. ВЧехословакии, к счастью, обошлось без подобия румынских эксцессов. Произошла«бархатная» революция, социалистический режим был развален мирно и безкровопролития. И пришедший теперь связной из посольства действовал уже в другойстране и с другими условиями работы. Это и предопределяло все его нервныеужимки. Они знали друг друга в лицо достаточно давно, поэтому обошлись безненужных паролей и приветствий.
Связной сел рядом с резидентом на скамью. — Какдела? — спросил он, доставая сигареты.
— Это я должен спрашивать, — пробормоталрезидент, — может, вы наконец объясните столь срочный вызов? Я бросил всесвои дела, чтобы примчаться сюда.
— Правильно, — сказал связной, — полученновый приказ из Москвы.
Срочно сворачивайте всю работу и выезжайте в Болгарию,оттуда можете вернуться в Москву, вам будут подготовлены соответствующиедокументы.
— В Болгарию, — усмехнулся резидент, — у нихтакой же бардак, как везде. Раньше из Западной Европы ездили через ГДР илиЧехословакию. Новые времена?
— Мне не поручали обсуждать с вами такие детали, —нервно заметил связной.
— Конечно, не поручали. Значит, конец. — Резидентвздохнул, поднимаясь со скамьи. Он знал, что задерживаться во время подобныхвстреч нельзя. — Передайте, я все понял. Завтра утром вылетаю в Софию.Канал связи прежний?
— Да, — сегодня связной нервничал более обычного.
— Вас что-то беспокоит? — спросил резидент.
— Нет-нет, ничего. Просто мне хотелось бы поскореезакончить нашу встречу. Что у вас по нашей группе войск в Германии? Выподготовили все документы?
— Да, конечно. Я возьму их собой. Очень непригляднаякартина.
— Я передам в Москву. В Софии вас будут ждать.
— Прощайте, — кивнул резидент.
— Прощайте, — поднялся связной, — желаюуспехов.
И ушел не оглядываясь.
«Какая глупость, — подумал резидент. — Именносейчас, когда у нас столько потерь, сворачивать работу в ГДР и Чехословакии».Может, им нужны результаты работы его группы? Но почему такая спешка? Он мог быпринести еще много пользы. Да и полученные материалы позволяют сделать оченьнеприятные выводы. Напрасно его отзывают. В таких случаях нельзя быловозражать, но они могли бы узнать и его мнение. Резидент посмотрел на часы изаторопился к своей машине. Он уже видел свой автомобиль, уже доставал ключи изкармана, когда внезапно почувствовал сильный толчок в спину. И сразу ощутилболь. Резидент был сильным человеком. Он еще успел повернуть голову и увидетьстрелявшего, а увидев — удивиться. И это удивление было последнее, что ониспытал в своей жизни. Второй выстрел в сердце свалил его на землю.
Стрелявший оглянулся. На этой тихой улочке обычно никого небывало. Он убрал оружие с надетым глушителем в карман длинного пальто инаклонился над убитым. Когда через полчаса прибыла полиция, она обнаружила уженачинавший холодеть труп.
Москва. 9 января 1991 года
Они были в кабинете втроем. Разговора не получалось. Один изсидевших за столом сознавал, что это его последний визит в Кремль. Больше егосюда никогда не позовут. А если и позовут, то по случаю очередного юбилея иликакого-нибудь праздника, на который он должен явиться, нацепив все своинаграды. Рядом с ним сидел другой генерал, его многолетний друг и нынеруководитель. Первый из генералов знал, что решение о его отставке принималосьнепосредственно в Политбюро. Без согласия с самим президентом убрать фигурутакого масштаба, как он, не могли. И поэтому он почти спокойно сидел напротивпрезидента страны и слушал его путаную, нечеткую речь с характерным южнорусскимговором.
— Мы благодарим вас за службу, — в который разсказал президент, — вы всегда бывали почти на передовой. Кажется, мы васне жалели.
Генерал слушал его молча. Он уже успел высказать свое мнениео надвигающихся событиях, но президент, как обычно, часто перебивал, не давалзакончить фразы, задавал вопросы. Все было ясно. Теперь в услугах генералабольше не нуждались. Один из самых лучших специалистов КГБ отправлялся впочетную ссылку, в «райскую группу» генеральных инспекторов Министерстваобороны СССР. По должности в нее входили маршалы и генералы армии, ужеотошедшие ото всех дел и получавшие эти надуманные посты. Генерал понимал, чтоон — выброшенная карта. Январское противостояние в Литве он уже не возглавит.
Президент сдает его, уступая давлению. Сейчас все говорят онаступлении консервативных сил, и президент, как всегда, маневрирует, отправляяв отставку самого яркого, как ему самому кажется, представителя этих сил.
Генерал армии Филипп Денисович Бобков работал в органах КГБпочти полвека и занимал должность первого заместителя председателя КГБ СССР. Впоследнее время нападки именно на него особенно усилились, так как Бобковвозглавлял знаменитое Пятое управление КГБ СССР, боровшееся с идеологическойдиверсией внутри государства и фактически являвшееся куратором творческихсоюзов, научных и культурных учреждений на местах. Горбачев не мог и не хотелбольше терпеть этого генерала. И сегодня наконец принял решение расстаться сним. Как обычно, он много говорил о заслугах генерала, а в конце вдруг добавил:
