Посвящается моей любимой семье; она для меня и кнут и пряник, и ей я обязана своим успехом
Пролог
Высокая фигура, закутанная в черное, появилась из боковой двери; она двигалась так легко, что половицы паркета в зале не скрипели под ее тяжестью. Движения человека изобличали в нем сноровку бойца, ниндзя, и он это осознавал. Зал этот был когда-то приспособлен под балетный класс — высокий потолок, большие окна с металлическими решетками, и на всех стенах зеркала в серебряных оправах с прикрепленными к ним «станками».
На молодом человеке была черная одежда, не сковывавшая его гибких движений; большую часть его лица закрывала маска ниндзя. Единственное, что выделялось в его костюме, — так это сверкающий кулон, имеющий форму призмы. Поразминавшись, молодой человек убрал кулон под одежду.
— Я готов, — спокойно сказал он, занимая боевую стойку для отражения атаки.
В комнате стояла полная тишина. Ничего не происходило.
— Я жду, — снова напомнил о себе молодой человек и нетерпеливо тряхнул головой.
— Еще минуту, Джоннард, — раздался чей-то напряженный голос за зеркальной стеной. — Тут возникла трудность…
Фраза оборвалась, последовало ругательство, а затем все стихло.
— Я сказал, что готов! Я что, должен ждать все утро?
Голос Джоннарда звучал резко и нетерпеливо. Он наклонил голову, ожидая нападения.
Последовали новые ругательства, прерываемые внезапными криками от боли. Вдруг зеркальная дверь отворилась, и… что-то… вошло в комнату.
Это что-то выглядело как его близнец, но двигалось как-то… неправильно — слишком плавно, словно у этого существа были дополнительные суставы. В полной боевой готовности оно приближалось. Глаза в прорези повязки ниндзя смотрели хладнокровно, в них читалась жажда убийства.
— Никакого оружия, кроме того, что дано нам природой, — твердо сказал Джоннард, словно то, что противостояло ему, стало бы соблюдать правила поединка. Он опять занял боевую стойку и улыбнулся.
Это было последнее мгновение перед началом схватки. Левкатор атаковал; замелькали руки и ноги, посыпался град ударов; блоки, нападение, отход, снова атака; в такт схватке по полу шел приглушенный гул. Джоннард боролся за свою жизнь.
Нападающий постепенно начал уступать. Он почти не издавал звуков, не считая чуть учащенного дыхания. Джоннард же себя не сдерживал, торжествующе восклицая «Ха!», когда его удар достигал цели; громко хрипел, если сам пропускал удар, и ругался, промахиваясь. Движения бойцов были беззвучными. Соперники сталкивались, их шатало из стороны в сторону, тем не менее было видно, что побеждает Джоннард. Он медленно теснил противника из центра зала в тот самый угол, откуда сам появился. Его ребра болели, руки ныли от ударов, но он знал: соперник обречен. Зеркала на стенах отражали борьбу, приумножая число бойцов.
Джоннард словно наблюдал за собой, поскольку Левкатор был им самим — двойником, стремящимся найти его и воссоединиться с ним. Он был порождением Магии, беспощадным охотником и преследователем. И он не прекратит охоту, пока не соединится с частью своей души. Это существо было порочно, и само его присутствие приводило в ужас. Даже Джоннард, готовый на многое ради достижения своих целей, считал Левкатора воплощением зла. Но тот обладал его собственным опытом и был отличным противником для тренировки.
Джоннард слегка улыбнулся, когда они вновь столкнулись, осыпая друг друга ударами. Удар в плечо, по ребрам, разворот, толчок. Он едва мог различать движения, однако они были в нем — в его мышечной памяти, в его тренированном теле, и если Левкатор был ловок, то Джоннард должен быть еще ловчее.
Он пропустил сильный удар в висок. Его отбросило назад, перед глазами все поплыло, в ушах зазвенело. Он тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Левкатор наступал, нанося быстрые и мощные удары; Джоннард уклонялся, дыхание у него сбилось, и он понял, что складывается угрожающая ситуация.
Это существо поставит его на грань смерти и заберет, «соединив» их сущности. И тогда он исчезнет, поглощенный этим порочным существом. Он играет в смертельную игру… и может проиграть!
Чтобы успокоиться, Джоннард прикоснулся к кристаллу, находящемуся под рубашкой, и даже под тканью ощутил его успокаивающее тепло. Он отступил на шаг, выйдя из зоны ударов, восстановил дыхание и вновь обрел хладнокровие. Звон в ушах прошел. Джоннард протер глаза, стал ясно видеть и совсем пришел в себя. Левкатору больше не удастся нанести такой удар.
Глубоко вздохнув, Джоннард перешел в наступление. Он медленно, но уверенно, шаг за шагом, загонял противника в угол, пока тот вдруг не упал, издав отчаянный крик. Тогда Джоннард достал кристалл и сжал его в руке, чтобы активировать. Из кристалла вырвался острый луч — его личный лучевой меч, и он отсек им голову Левкатора.
Существо с легким шипением превратилось в черный дым, который постепенно рассеялся.
Лицо Джоннарда осветила торжествующая улыбка.
Зеркальная дверь открылась, и в зал шагнул Антуан Бреннард. Он нахмурился:
— Еще один мертв? Они дорого обходятся, сынок.
— Но они того стоят, когда речь идет о тренировке. Мне нужны двое. Я требую. — Джоннард отключил кристалл, и тот снова превратился из меча в обычный кулон. — Джейсон Адриан не устоит против меня. Я обещаю.
— Ты уверен? А что, если он понадобится мне живым?
В глазах Джоннарда светилось торжество, когда он смотрел на отца:
— Тогда я обещаю и это. Но достань мне двоих. Они мне нужны, чтобы продолжать тренировки.
С этими словами он развернулся и, не оглянувшись, вышел через боковую дверь. Его отец добудет для него «тренажеры». Дорого они обходятся или нет — они необходимы. Если он хочет, чтобы в его руках оказался Адриан — побежденный и беззащитный.
Игра только начинается
— Внимание! Все слушают! Один гол — и мы сравняем счет. Два гола — победим! Мы должны это сделать!
Тренер стоял перед игроками с мячом в руках. Джейсон внимательно слушал его. Тренер отбросил мяч судье и продолжил:
— Вот как мы это сделаем…
Джейсон взял полотенце и утер струившийся по лицу пот. Потом вытер волосы и шею. Полотенце стало влажным, и он бросил его на скамейку. Над трибуной весенний ветерок слегка колыхал плакат с надписью «Вперед, „Кони”!».
— Легче сказать, чем сделать, — пробормотал вратарь Тодд. Тренер взял его за плечо и слегка встряхнул. Парень стоял весь красный, поскольку было сыграно уже три четверти матча, однако теперь покраснел еще больше под суровым взглядом тренера.
— Я знаю, нужно действовать поэтапно, шаг за шагом… — быстро попытался исправиться он.
