Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
Габриэль вдруг оказывается рядом с Матвеем и до крови бьет его по лицу – раз, другой, третий. Лицо у него обиженно-яростное. Я боюсь кричать, боюсь сделать еще хуже, и мне остается только молиться о том, чтобы это прекратилось. Матвей тоже молчит. Он привык терпеть. Он сильный.
Наигравшись, Габриэль отходит от Матвея и снова возвращается к своему рассказу – ему нравится быть в роли повествователя.
– Это было так ужасно, что я плакал полдня. Хорошо, что пришла Роза и успокоила меня. Она обнимала меня, гладила по волосам и просила не плакать. Тогда я понял, что она – самый близкий мне человек на этой земле, и стал рассказывать ей о своих секретах. Мы убегали в недостроенный коттедж, в котором никого не было, и я рассказывал ей страшные сказки, которые сам сочинял, угощал ворованными конфетами, показывал, как можно сжечь муравьев с помощью лупы. А потом решил рассказать о самом большом своем секрете, о том, что делает меня сильным, – о смерти.
Роза поднимается на ноги и обнимает Габриэля. Не знаю, что он с ней сделал, но она видит в нем и отца, и брата, и любимого человека, и кумира. Он полностью подчинил ее своей воле.
– Любовь моя, проверь, что с остальными гостями, – говорит Габриэль. – А пока я напомню Лиле, как она убила родителей и разрушила нашу жизнь.
Роза кидает на меня полный ненависти взгляд и послушно уходит; шлейф ее мятного платья тянется следом за ней.
– Я никого не убивала.
– Ты же ничего не помнишь, – ухмыляется Габриэль.
– Я не убийца, – твержу я.
Во мне откуда-то появляется уверенность, что я этого не делала.
– Нет, ты убийца. Ты ведь убила того ребенка, возражает он.
– Это ты, ты заставил меня! – кричу я в панике.
– Не перекладывай ответственность, сестренка, хмурится Габриэль.
Матвей в шоке смотрит на меня. Забавно, а ведь я думала, что он знает, что он бросил меня именно из-за этого.
– Нет-нет, – словно читает мои мысли Габриэль. – Он бросил тебя потому, что получил одно интересное видео, на котором я и Роза. Принял ее за тебя. Это было очень смешно. У тебя в этот момент было такое забавное лицо. Я находился рядом, все видел и даже слышал. Специально отправился следом, чтобы насладиться. Люблю такие моменты.
Габриэль звонко смеется – будто серебряный колокольчик. Матвей прожигает его взглядом. Он беспомощен, но если бы его только освободили, он бы убил его.
– Кстати, ты все еще переживаешь, Лиля? Из-за того ребенка, – спрашивает меня Габриэль, – который умер по твоей вине? О, Матвей не в курсе. Что ж, друг мой, я расскажу тебе и эту историю. Четыре года назад, когда «Легион» еще только рождался в моей голове, я нашел Лилю, с удивлением узнав, что зовут ее Ангелина. Помнишь тот июльский день? Была жуткая духота – как перед грозой.
Той ночью я должна была оставаться дома. Потом я часто думала, что если бы я осталась, если бы никуда не пошла, то все было бы хорошо. Но я пошла.
Это было спустя неделю после выпускного, и это был первый в моей жизни ночной клуб. Моя одноклассница, с которой мы дружили, решила отметить там свое совершеннолетие. Она пригласила меня, кучу своих подружек, своего парня и его друзей. И обещала, что мы проведем восхитительную ночь. Расслабимся еще раз, прежде чем начнется ад с поступлением.
Я знала, что маме не понравится идея идти в ночной клуб, и я соврала ей, сказав, что подруга собирает нас всех у себя дома. Мне очень хотелось пойти вместе со всеми. Хотелось взрослой жизни и эйфории впервые. Я прибежала домой к подруге, мы накрасились, надели выпускные платья и поехали в ночной клуб.
Мне, домашней девочке, глупо было ждать какого-то фантастического веселья в гремящем, безвкусно обставленном второсортном клубе с невменяемым диджеем. Я не пила, стеснялась танцевать так же откровенно, как другие девчонки, а ухаживания полупьяных парней откровенно пугали. Мне надо было уехать. Деньги на такси у меня были. Однако я боялась. Боялась обидеть подругу, одна оказаться на темной улице, приехать домой под утро и рассказать маме, где на самом деле была. Если бы я была чуточку более уверенной, если бы нашла в себе смелость уйти, возможно, я бы не встретила Габриэля. Тогда я думала так. И лишь много лет спустя поняла, что эта встреча была неизбежной.
Я сижу на диванчике, чувствуя, как голова разрывается изнутри из-за громкой музыки и хищно сияющих софитов. Мне не нравится этот ночной клуб, люди на танцполе, и я сама кажусь себе полной идиоткой. Я думала, что развлекусь здесь, как все нормальные люди, сниму напряжение после сдачи экзаменов, но этого не происходит – я разочарована и зажата. Мне остается лишь с тоской поглядывать на часы.
В какой-то момент я встаю и иду на балкончик свежий воздух придает мне сил. Я разглядываю ночной воздух и думаю о поступлении. Там, в объятиях темного воздуха, я встречаю странного человека. Это парень с симпатичным худым лицом, обрамленным льняными волосами до плеч. Он среднего роста и довольно худ, однако в нем чувствуется странная сила. Я не понимаю, отталкивает ли этот парень меня или притягивает.
– Не нравится здесь? – спрашивает он, встав рядом со мной и тоже глядя на город.
– Не особо, – осторожно отвечаю я.
Незнакомец не пьян и кажется адекватным и дружелюбным.
– А вам?
– Мне тоже. Грязное место. Кстати, можно на «ты».
Я киваю.
– Почему не уходишь, если не нравится? – спрашивает он.
– А вы? – задаю я встречный вопрос и поправляюсь: – Ты.
– Я увидел тебя и решил подойти, – смеется он. Смех у него звонкий – как хрустальный камень с острыми гранями, который разбился о мраморный пол. Мои щеки заливает краска. Я ему нравлюсь?
– Зачем?
– Подумал, что тебе одной скучно. У тебя потерянный взгляд. Я могу чем-то помочь?
– Нет, спасибо, все хорошо.
– Выпускница? – Его глаза смеются.
– Откуда узнал? – удивляюсь я.
– Платье как будто с выпускного. Изумрудный тебе очень идет. Решила, куда поступишь? – спрашивает незнакомец.
– Да. Факультет живописи, – отвечаю я.
– О, так ты тоже художник?
– И ты?
Для меня это приятная неожиданность.
Мы болтаем о поступлении, учебе, живописи, и, кажется, я впервые встречаю парня, который столько знает о мире искусства. Для меня это настоящая находка. Мы болтаем часа два до самого рассвета, даже забыв представиться друг другу. У него мягкий приятный голос и хорошие манеры, и я думаю, что он отлично рисует, не может быть иначе!
А потом разговор поворачивает не в то русло. Сначала речь заходит об изображении смерти в живописи. Мне не нравится это, а таинственный незнакомец в восторге.
– Знаешь, когда людские души становятся воистину прекрасными, когда раскрываются в полной мере? – спрашивает он. – Когда с ними играет смерть.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
