Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
Голос ее делался все мрачнее, я заметил, как она прижимает ладони к коленям. Чем сильнее она вжимала в себя руки, тем труднее мне было оторвать от них взгляд. Прошло немного времени, и я уже не мог отвести глаз. Даже понимая, что она видит, я не мог. Это было похоже на сновидение, где любое желание позволительно.
Она продолжала говорить, ее голос немного дрожал.
– Она знает, что я хотела выйти замуж. Любая девушка хочет. Однако она не отпустит меня. Ее отец хорошо мне платит, а больше я ничего не умею. К тому же чем сильнее я ее ненавижу, тем сильнее жалею, когда она начинает плакать и умолять. Это не похоже на обычный плач или мольбы. Все так тихо, видишь только слезы, которые катятся по щекам. Она умоляет меня остаться, и в конце концов я сдаюсь.
Теперь я ощутил, что и мои руки дрожат на коленях. Ее слова почему-то выражали больше того, что означали. Вроде бы становилось очевидно, к чему все клонится. Но я был будто под гипнозом. Огни мелькали, вспыхивая в кромешной тьме, и казалось, что я угодил в какой-то запутанный кошмарный сон.
– Один раз она сказала, что найдет мне парня, – продолжала она, и я вздрогнул. – Я сказала, чтобы она перестала надо мной потешаться, но она заявила, что обязательно найдет мне любовника. И когда мы поехали с ней в Индианаполис, она прошлась по автобусу и привела какого-то матроса, чтобы он со мной поговорил. Еще совсем мальчишка. Он сказал, ему двадцать, но я уверена, что не больше восемнадцати. Зато он был милый. Он посидел со мной, мы поговорили. Сначала я стеснялась, не знала, что сказать. Но он был милый, с ним было приятно беседовать, если бы только напротив через проход не сидела она.
Я инстинктивно обернулся, но глухонемая, похоже, спала. Хотя, когда я отворачивал голову, у меня возникло ощущение, что глазки-бусинки снова открылись и сосредоточились на нас.
– Не обращайте внимания, – сказала женщина.
Я потупился.
– Как вы думаете, это нехорошо? – спросила она вдруг, и я снова вздрогнул, когда ее жаркая влажная рука коснулась моей.
– Я. я не знаю.
– Морячок был такой милый, – произнесла она с тоской. – Он был милый. И мне плевать, что она смотрит. Это ведь не важно? Сейчас темно, она ничего толком не увидит. А услышать она не может.
Должно быть, я отшатнулся назад, потому что она вцепилась в меня.
– Я не заразная! – воскликнула она. – Так бывает не каждый раз. Я делала это только с тем моряком, клянусь, всего один раз. Я не лгу.
Пока она говорила, все более и более взволнованно, ее дрожащая рука соскользнула с моей и опустилась мне на бедро. У меня сжались мышцы живота. Я не мог пошевелиться. Наверное, я и не хотел шевелиться. Я был загипнотизирован звуком ее густого голоса и трепещущей рукой, которая сладострастно ласкала меня.
– Пожалуйста! – Она почти задыхалась.
Я пытался возразить что-нибудь, но в голову ничего не приходило.
– Я всегда одна, – начала она сначала. – Она не позволит мне выйти замуж, потому что боится. Она не хочет, чтобы я уходила от нее. Все в порядке, нас никто не видит.
Одной рукой она уже вцепилась ногтями в мою ногу. Другую руку она положила мне на колено, и когда нас ослепила очередная вспышка света, я увидел черный провал ее рта, голодные глаза сверкали.
– Тебе придется, – сказала она, придвигаясь ближе.
И внезапно она накинулась на меня. Ее рот обжигал, губы дрожали. Она жарко дышала мне в шею, а руки, неистовые и подрагивающие, вцеплялись в мое оказавшееся вдруг обнаженным тело. Хрупкие горячие конечности обвивались вокруг меня, будто плющ, снова и снова. Жар ее тела совершенно парализовал меня. Не знаю, как остальные пассажиры могли при этом спать. Но спали не все. Одна из них точно наблюдала.
Внезапно холод ночи возвратился, все было кончено, она быстро отстранилась, и платье сердито зашуршало, когда она одергивала подол, словно возмущенная пожилая леди, которая случайно выставила напоказ лодыжки. Она отвернулась и стала смотреть в окно, как будто меня больше не было рядом. Я в отупении наблюдал, как вздымается и опадает ее спина, ощущая, что начисто лишился сил, что все мои мышцы сделались ватными.
Затем я кое-как привел одежду в порядок и с трудом вышел в проход. В тот же миг глухонемая соскочила с места и протиснулась мимо меня, внезапно совершенно проснувшаяся. Я заметил, как взволновано ее лицо.
Опустившись на прежнее место, я снова посмотрел через проход и увидел, как толстые молочные пальцы сжимаются и трепещут, плетя в воздухе жадные вопросы. А худая женщина кивала и кивала, и глухонемая не позволяла ей отвернуться.
Перевод Е. Королевой Немой
Мужчина в темном плаще приехал в Джерман-Корнерс в пятницу днем, в четырнадцать тридцать. Через зал автобусной станции он прошел к буфетной стойке, за которой полная седая женщина протирала свои очки.
– Скажите, пожалуйста, – спросил он, – как мне найти представителя власти?
Женщина посмотрела сквозь очки без оправы на высокого приятного мужчину, чуть моложе сорока лет.
– Какой еще власти? – удивилась она.
– Ну, как бы это сказать, констебля. Или.
– Шерифа?
– Да, конечно, – улыбнулся мужчина. – Как мне найти шерифа?
Получив указания, он вышел со станции. День был пасмурный. Дождь накрапывал с самого утра, когда он проснулся в автобусе, медленно ползущем по горам в сторону Каска-Велли. Мужчина поднял воротник, сунул руки в карманы плаща и торопливо пошел по Мейн-стрит.
Он испытывал острое чувство вины, из-за того что не приехал раньше, но ему столько всего нужно было сделать, чтобы разобраться с проблемами своих двоих детей. Даже зная, что с Хольгером и Фанни что-то случилось, он смог уехать из Германии только теперь – спустя почти год после того, как получил последние известия от Нильсенов. Жаль, что Хольгер выбрал такую глухомань для своей части четырехстороннего эксперимента.
Профессор Вернер прибавил шагу, ему не терпелось узнать, что стряслось с Нильсенами и их сыном. Успехи мальчика были просто феноменальны, они в самом деле всех вдохновляли. В глубине души Вернер опасался чего-то ужасного, но все же надеялся: все живы и здоровы.
Но если так, то чем же объясняется их долгое молчание?
Вернер с тревогой покачал головой. Возможно, все дело в городе? Экленбургу пришлось несколько раз переезжать, чтобы укрыться от любопытных взглядов – иногда безобидных, а порой и откровенно враждебных. Что-то похожее могло произойти и с Нильсеном. Общественное мнение маленького городка иногда принимает ужасающие формы.
Приемная шерифа располагалась через квартал. Вернер еще быстрей зашагал по узкому тротуару, затем открыл дверь и вошел в большой, жарко натопленный кабинет.
– Да? – сказал шериф, подняв взгляд от стола.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
