Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
– Я считал тебя… нерешительным, колеблющимся, во всяком случае, после телефонного разговора у меня сложилось такое впечатление. Я опасался, как бы ты не бросил все и не вернулся в Нью-Йорк. Хэтэуэй счел за лучшее заставить тебя побыстрее шевелиться: если ты будешь считать, что за тобой следят, ты поймешь, что находишься на верном пути. Это могло оказаться мощнейшим стимулом.
– Кто был тот человек, которого я видел перед своим домом?
– Маркус, сын Хэтэуэя. Тот дал ему несколько купюр, чтобы он выполнил это небольшое поручение.
– Это он следовал за мной на машине до Шерман-Оукс, когда я ездил к Лидекеру, своему бывшему преподавателю?
– Да.
– Ну а вторжение в мой дом – тоже средство стимулировать меня?
– Ты только что поругался со своей невестой и начал всерьез сомневаться в целесообразности этого расследования. Хэтэуэй испугался, что ты откажешься от него, чтобы спасти свои отношения. Он занялся тобой…
– Вы себе отдаете отчет, что натворили? Вломиться в мой дом, все перевернуть в кабинете и написать эту угрозу на фотографии моей матери!
Кроуфорд выглядел смущенным.
– Знаю, мы зашли слишком далеко, но мы были убеждены, что после такого ты не отступишь ни перед чем, чтобы узнать правду.
Итак, все эти угрозы были лицедейством… Я рассматривал все варианты, в том числе участие полицейских из департамента полиции Лос-Анджелеса и агентов ФБР. Но я даже представить себе не мог, что весь этот спектакль устроил человек, находящийся со мной в одной команде.
– Это вы мне первым сказали о Лоре, убедив, будто забыли ее фамилию. А Хэтэуэй ловко манипулировал, чтобы именно я поехал расспрашивать ее.
– Было необходимо, чтобы ты говорил с ней один, чтобы создать доверительную обстановку и побудить Лору рассказать тебе все, что знает. Но ваша первая встреча тебя разочаровала.
– Но Хэтэуэй ничего не сделал, чтобы я вернулся к ней!
– Он не должен был проявлять настойчивости, чтобы у тебя не возникли подозрения. Мы предпочли позволить расследованию идти своим порядком, в каком бы направлении оно ни двигалось. Хэтэуэй и я были изумлены, когда Лора направила тебя на след ФБР: я совершенно не знал, что за твоей матерью следили федералы.
– И вы действительно подумали, что они замешаны в ее исчезновении?
– Эта версия нами тоже рассматривалась, какой бы невероятной она ни была. В частности, она объясняла, почему Лора боялась рассказать мне всю правду.
– Что бы произошло, если бы я не раскрыл это дело? Когда вы намеревались все мне открыть?
– Когда в прессе стало известно, что ты ведешь расследование, Хэтэуэй попытался убедить меня все остановить. Но для меня тогда было легче отложить разговор, который мы с тобой ведем сейчас, и я отказался. Я осознавал, на какой риск мы заставили тебя пойти. Никто не мог представить себе, что ты вернешься к Лоре и что виновной окажется именно она. Что она пойдет на такие крайности… Если бы с тобой случилось несчастье, я никогда не смог бы этого себе простить.
Извинения Кроуфорда меня совсем не трогали, но говорил он все это с такой искренностью, что у меня не хватило духа доставлять ему новое огорчение. Кроме того, я предпочел не давать ему увлечь меня на скользкую почву чувств.
– Вы читали досье расследования ФБР?
– Хэтэуэй отправил мне копию.
– И «вероятный подозреваемый», которого ФБР хотело допросить, это вы?
– Да. Невозможно сказать, что мы с Элизабет вели себя очень скрытно. Мы бывали вместе в ресторанах, ходили на вечеринки… и целая куча народа видела, как мы держимся за руки. Меня очень быстро вычислило ФБР, и меня допрашивали в феврале и марте пятьдесят девятого. Эти агенты думали, что и правда арестовали виновного. К их глубокому сожалению, в тот уикенд, когда Элизабет исчезла, меня не было в Лос-Анджелесе, и у меня был превосходный адвокат, который быстро охладил их пыл.
Мы молча прогуливались по залу. Теперь у Кроуфорда был отсутствующий вид. Его взгляд скользил с одного экспоната на другой, ни на одном особенно не останавливаясь.
Перед нами прошли две девушки с блокнотами и авторучками в руках – без сомнения, студентки факультета искусств. Они были еще в начале жизненного пути, их будущее не было раз и навсегда определено. А Кроуфорд приблизился к концу своего, обдумывая ошибки. Я же находился в середине, частично освобожденный от прошлого, но пребывающий в страшном беспокойстве от одной мысли, что стану отцом.
Когда мы начали поворачивать назад, Кроуфорд снова заговорил:
– Я счастлив, что снова увидел тебя, Дэвид, и не хочу, чтобы все так осталось.
Возможно, он надеялся, что я скажу то же самое, но я промолчал.
– Я не жду ни что ты простишь меня, ни что упадешь мне в объятия, обливаясь слезами. Если я правильно понял, тебе это не свойственно, а мне еще меньше. Бесполезно притворяться: мы не наверстаем потерянного времени. Но у меня впереди остается еще несколько лет, и я думаю, что наше сближение еще возможно. Мне бы хотелось иметь возможность говорить о твоей матери, о восхитительных моментах, которые мы с ней пережили вместе. Мне бы хотелось рассказать тебе о своей жизни, о путешествиях, которые я совершил, о необычных людях, которых встретил. Скоро все воспоминания перестанут существовать, и мне бы хотелось, чтобы ты стал их хранителем.
Остановившись, он посмотрел мне прямо в глаза.
– А прежде всего мне хотелось бы познакомиться со своим внуком или внучкой… Хэтэуэй сообщил мне, что Эбби беременна.
Я не мог удержаться от улыбки.
– Не знаю почему, но я уверен, что это будет внучка…
По смущенному взгляду Кроуфорда я сразу же понял, что он думал то же самое.
– Лора мне сказала, что у меня была сводная сестра.
Кроуфорд в свою очередь улыбнулся, и, что удивительно, в этой улыбке совсем не было грусти.
– Морин была очень нежным ребенком, настоящим лучиком солнца в моей жизни, который так внезапно погас. Думаю, я был для нее хорошим отцом. Когда она скончалась, я никогда не чувствовал себя виноватым, но все же это была драма моей жизни, в которой не было моей вины. Подумай о моем предложении. Было бы восхитительно, если бы в следующий раз Эбби была с нами.
Я приоткрыл рот, но тут же понял, что не знаю, что ответить.
– Нет необходимости принимать решение сейчас. Мне надо на некоторое время уехать: предстоит кое-что привести в порядок. Вот уже пятнадцать лет как я не виделся с бывшей женой. Мне не понравилось, как мы с ней расстались в прошлый раз, и думаю, что я мог бы, по крайней мере, снова поговорить с ней. Я скоро вернусь в Нью-Йорк и, если ты не против, позвоню тебе…
Моим ответом был еле заметный кивок, и он обозначал, что я не захлопываю перед ним дверь. Судя по виду, Кроуфорда это устроило.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
