— Какое чудесное Рождество! — воскликнул Джейк. — Ничто не сравнится со старыми добрыми обычаями!
Все согласились с этим, а Эдвард рассказал нам, как праздновали Рождество у них, в Ноттингеме. Разговоры на эту тему продолжались всю дорогу до Грассленда.
Тоби с помощью Джейка отнес Эдварда в его комнату, Клер пожелала нам спокойной ночи и увела с собой уже сонную Тамариск.
Я столкнулась с Джейком, когда он выходил из комнаты Эдварда.
— Все в порядке. Этот молодой человек, Тоби, весьма силен!
— Спокойной ночи, Джейк. Он взял мою руку и поцеловал.
— Пойдем со мной, — прошептал он. Я покачала головой.
— Просто проводишь меня и пожелаешь спокойной ночи!
Я поднялась вместе с ним по лестнице и вошла в его спальню. Там было очень уютно, в камине горел огонь, освещавший мерцающим светом красные шторы на окнах.
Джейк закрыл дверь и обнял меня.
— Останься со мной!
— Нет, я собираюсь посидеть с Эдвардом: я всегда прихожу к нему после того, как его укладывают в кровать.
— Вернись… потом?
— Нет, Джейк, только не здесь!
— Для тебя это имеет значение?
— Несомненно!
— Что за выдумки, Джессика: место и время… все это неважно! Все, кроме того, что мы вместе!
— Эдвард совсем рядом с нами!
Джейк взглянул на меня почти раздраженно:
— Ты останешься здесь со мной… на всю ночь, ну, пожалуйста!
— Не могу: мне все время казалось бы, что Эдвард тоже здесь, в этой комнате. Это было бы невыносимо!
— Но ты уже изменила своему мужу!
— По-моему, мы по-разному смотрим на одни и те же вещи. Возможно, неверность более естественна для мужчин? Общество ее приемлет, если удается все скрыть! Изменив, я поступила нехорошо. Этот поступок не украшает любую женщину, но из-за состояния Эдварда его можно назвать просто подлостью! Я ненавижу себя!
— За то, что ты любишь меня и любима мной?
— О нет, не за это. Это как раз всегда будет поддерживать меня. Я всегда буду любить тебя, Джейк, но я уже твердо решила для себя не оставлять Эдварда. Буду вместе с ним до тех пор, пока ему нужна! Я дала слово и собираюсь сдержать его: Эдвард и без того слишком страдает. Я не хочу доставлять ему новых, если этого можно избежать.
— Ты считаешь, я. должен уехать, оставив тебя и надежду на встречи, пусть даже украдкой?
— Ты уедешь, зная, что я люблю тебя так же, как ты любишь меня.
— Я люблю тебя и только тебя! Меня не касаются ничьи проблемы, кроме наших. Мы должны быть вместе!
— Ты же понимаешь как обстоят дела!
— Конечно, я понимаю, что Эдвард полагается на тебя. Он был бы очень опечален, если бы ты ушла от него. Но он не из тех, кто требует жертв.
— Эдвард очень самоотверженный человек!
— Да, у него есть черты, которыми я не обладаю! И все-таки ты любишь меня, помни об этом! Ты любишь меня достаточно сильно, чтобы нарушить все брачные обеты, которым ты придаешь такое значение!
— Да, но ты должен понять меня. Я обязана оставаться с Эдвардом, пока нужна ему. Мы слишком поздно встретились, Джейк!
— Никогда не бывает слишком поздно!
«А к тому же, — подумала я, — теперь кто-то знает о нас. Кто-то украл письма, которые ты писал мне. Клер или Ли?» Мне хотелось рассказать ему об этом, чтобы Джейк понял, как осторожно мы должны вести себя, но я колебалась. Он скажет, что это неважно: в один прекрасный день все равно все узнают, что мы любовники, поскольку Джейк не намерен сохранять дальше нашу тайну.
Я освободилась из его объятий:
— Я должна пойти к Эдварду, он ждет меня!
— Возвращайся! — попросил Джейк.
Я ничего не ответила, выскользнула из комнаты и тут же услышала, как тихонько хлопнула одна из дверей. Это могла быть комната Клер или Тамариск: Тамариск любила подслушивать у дверей. Я решила, что и Клер может посчитать себя вправе сделать это.
Я спустилась вниз в комнату Эдварда. Он лежал в кровати и ждал меня. Когда я вошла, его лицо осветилось радостью.
Я присела возле кровати. На небольшой тумбе, служившей ему столиком, стояло снотворное, которое он обычно принимал на ночь. Засыпал Эдвард с трудом, а доктор утверждал, что ему необходим полноценный отдых. Сегодня Эдвард выглядел усталым. Должно быть, за эти сутки он переутомился.
— Ты, конечно, устал, сегодня был трудный день, — сказала я.
— Рождество — это особый случай!
— Тебе понравилось?
— Очень! Наш гость уже лег?
— Думаю, уже уснул.
— Да и тебе пора.
— Поболтаем, а потом я пойду.
— Мне очень нравилось смотреть, как ты танцуешь. Как бы я хотел…
Я вздохнула.
— Извини, я начинаю жалеть себя, — заметил Эдвард.
— Ну, иногда можно немножко и пожалеть себя. Бог свидетель, ты этим не злоупотребляешь!
— Я не должен был ни на что жаловаться, поскольку у меня есть ты!
Я поцеловала его:
— Спи спокойно! Ты выпьешь на ночь снотворного?
— Да, я попросил Джеймса приготовить его мне. Оно хорошо действует.
Я подняла стакан и подала ему. Выпив, Эдвард поморщился.
— Неприятно?
— Горьковато…
— Ну что ж, пора пожелать тебе спокойной ночи, — я подошла и поцеловала его. В ответ он нежно поцеловал меня.
— Господь благослови тебя, милая Джессика, за все, что ты дала мне!
— Господь благослови тебя, Эдвард, за все, что ты дал мне!
Он иронично улыбнулся, а я покачала головой.
— Всегда помни, Джессика, я желаю только того, что лучше всего для тебя!
Я еще раз поспешно поцеловала его и вышла из комнаты. Как всегда, когда Эдвард проявлял свою преданность мне, я чувствовала себя непорядочной, мне было стыдно.
Я поднялась по лестнице наверх. Дверь комнаты Джейка была слегка приоткрыта. Я постояла несколько секунд, глядя на нее, затем сделала шаг вперед, но колебалась. У меня было чувство, что за мной следят.
Я повернулась, решительно направилась в свою комнату и плотно прикрыла дверь, продолжая бороться с желанием пойти к Джейку, отбросив все принципы, за которые так отчаянно цеплялась.
Я легла в постель, но уснуть не могла. Долго лежала, думая о Джейке, напрасно ожидающем меня в своей комнате. Это было символично — именно такое будущее ожидало нас.
Я не должна встречаться с ним! Я должна посвятить свою жизнь уходу за Эдвардом! Но было предчувствие, смешанное с ожиданием и страхом, что Джейк придет ко мне. Если он сделает это — у меня не хватит сил сопротивляться.
