– Я не могу.
К его удивлению, такой ответ удовлетворил Жана.
– Я знал это, мой друг. Если б ты мне обо всем рассказал, я больше не мог бы тебе доверять. Кто выдал один секрет, выдаст и любой другой.
– Ты становишься философом, – невесело усмехнулся Кристофер.
– Да, такое со мной бывает, – серьезно согласился Лафит. Он помолчал, потом медленно заговорил снова:
– Ты спросил, что я намерен делать. Отвечу – я не знаю. Мой остров разорен, многие мои люди в тюрьме. Однако американцам ничего не известно о тех моих людях, которым удалось спастись. А они в полной готовности ожидают моих приказов на острове Дернье. Там же находятся мои резервные склады, которыми я без труда могу воспользоваться. – С горечью он добавил:
– Американцы еще пожалеют, что отвергли мое предложение о помощи.
С легким недоумением в голосе Кристофер переспросил:
– Твое предложение о помощи?
– А ты об этом не слышал? Англичане связались со мной, чтобы привлечь меня и моих людей на свою сторону. Как ты можешь догадаться, именно тогда я передал им Балларда. Но окончательного ответа на их предложение я не дал. Вместо этого я как последний дурак написал Клайборну, что готов отвергнуть предложение англичан и желаю выступить на защиту Нового Орлеана, если на то будет его разрешение. И вот что я имею в результате! – Голос его задрожал от обиды и гнева.
Кристофер не находил слов. Господи, думал он, неужели Саваж и Клайборн не понимают, что они наделали!
Нужные слова – и еще много других, очень выразительных слов – нашлись, когда чуть позже он увиделся с Саважем.
– Скажите мне на милость, почему губернатор отказался от помощи Лафита? Нам сейчас необходима любая поддержка. Силы англичан превосходят наши более чем втрое. А вы с Клайборном брезгливо отталкиваете руки, которые вам протягивает тысяча закаленных в сражениях бойцов!
Джесон печально кивнул.
– Я все это понимаю. И скажу вам честно: я голосовал против решения напасть на Лафита. Но Паттерсон и Росс готовились к этой акции несколько недель, и они не желали никого слушать. А Клайборн в первую очередь прислушивается к мнению военных. Я же после вашего возвращения из Англии с меморандумом еще более укрепился в мысли, что намерение англичан склонить на свою сторону Лафита весьма вероятно. Если бы они не строили планов вторжения, зачем бы он был им нужен? А так все становится на свои места. Как вы справедливо заметили, тысяча хорошо вооруженных бойцов способна склонить чашу весов в любую сторону. Увы, эта сила брошена на другую чашу Боюсь, мы еще очень пожалеем, что поссорились с Лафитом! – закончил Джесон с горечью в голосе.
Кристофер внимательно выслушал его, потом серьезно произнес:
– Разумеется, Лафит далеко не в восторге от случившегося, но, думаю, его еще можно привлечь на нашу сторону. Это тем более важно, что большинство его людей продолжают оставаться под его командой. К тому же он располагает резервными складами оружия, амуниции и боеприпасов, чего городу катастрофически не хватает.
Говоря это, Кристофер на мгновение усомнился, правильно ли он поступает, раскрывая карты Лафита. Впрочем, он ничем не выдал своего друга, и оглашенная информация скорей пошла бы тому на пользу, чем повредила. Зная, что Лафит все еще представляет серьезную силу, власти будут обходиться с ним иначе, чем с разоренным беглецом, скрывающимся от закона.
– Не могли бы вы выяснить, каково ныне отношение губернатора к Жану? Если он не отвергает идею переговоров, все еще можно уладить, – заявил Кристофер.
– Хорошо, я узнаю, – согласился Джесон, который, кажется, даже испытывал некоторое облегчение. – Правда, придется немного подождать, пока ситуация прояснится.
– Этим я полгода занимался в Англии – ждал у моря погоды. И здесь то же самое! – с горечью воскликнул Кристофер.
Джесон усмехнулся.
– Я понимаю, каково вам. Но поверьте, это нелегкое время для нас всех.
– Конечно, – сухо заметил Кристофер. – Ну а поскольку мы с вами обсудили ситуацию с Лафитом, то, вероятно, нам нет нужды встречаться в четверг.
– А почему бы и нет? Разве нам больше не о чем поговорить? Мое приглашение остается в силе. Тем более мне не терпится узнать, как произошло возвращение Николь на родину. Надеюсь, вы расскажете мне о ее нынешнем положении. Вероятно, ей уже удалось составить хорошую партию. Для здешних молодых людей это серьезная потеря, а какому-то англичанину, должно быть, очень повезло.
Кристофер словно онемел. Разумеется, этот вопрос рано или поздно должен был быть задан, однако он был к нему совершенно не готов. И как теперь объясняться? В самом деле, не прятать же Николь, как тюк контрабанды!
Его голос утратил обычную уверенность, когда он негромко произнес:
– Дело в том, что Николь не осталась в Англии. В настоящее время она находится в моем доме на Дофин-стрит.
Настала очередь Джесону замереть в изумлении. Такого поворота он не ожидал. Более того, возникало новое непредвиденное затруднение. Совершенно очевидно, что Кристофер Саксон привез Николь в качестве своей любовницы. Ни о какой опеке уже не приходилось говорить всерьез. А принимать любовницу в свете – это выходило за рамки приличий! Джесон был смущен и озадачен.
Видя его замешательство, Кристофер почти извиняющимся тоном пояснил:
– Надеюсь, как мужчина вы меня поймете. Я сам загнал себя в ловушку, из которой не вижу выхода.
Джесон кивнул. В его мозгу неожиданно пронеслись далекие воспоминания о своей молодости. Улыбка неожиданно осветила его лицо.
– Знаете, друг мой, я, пожалуй, нарушу свой обычай и позволю себе дать вам совет, о котором вы даже не просили. Дело в том, что в свое время я сам оказался в подобном положении. Но я нашел из него достойный выход. Знаете какой? Я женился!
Всю дорогу домой Кристофер обдумывал предложенное Джесоном неожиданное решение. В самом деле, почему бы и нет? К Николь он сильно привязан, ни к одной женщине он никогда не испытывал подобного чувства. Если быстро и втайне заключить брак, то никому и не придет в голову, что из Англии они прибыли, не будучи супругами.
Дома он, не откладывая, явился к Николь и, словно опасаясь, что его решимость угаснет, в прямых и недвусмысленных выражениях сделал ей предложение. Правда, в его словах основной акцент был сделан на то, что такой шаг необходим для соблюдения приличий.
К его удивлению, Николь, кажется, нисколько не обрадовалась предложению. Она исподлобья смотрела на Кристофера и не произносила ни слова.
– Послушай, – вспылил он, сердясь то ли на нее, то ли на самого себя, – чего тебе еще надо? Я предлагаю выйти за меня замуж! Что еще я могу предложить?
– Любовь, – чуть слышно прошептала Николь. – Я всегда думала, что брак невозможен без любви.
